1. Pezzo elegiaco
2a. Tema con variazioni
2b. Variazione finale e coda
|
Скачать ноты 
Пётр Ильич Чайковский - Фортепианное трио `Памяти великого художника` (Памяти Н.Рубинштейна) (1881-82), Op. 50
Тамара Фидлер (фортепиано), Владимир Овчарек (скрипка), Бениамин Морозов (виолончель). Запись 1986г. (`Мелодия`)
|
||
восхитительна виолончель.
понравилось исполнение, и откликнуться: «А вот мне не понравилось». Я же пишу потому, что
меня всегда удивляет разница вкусов. Согласен с Вами, что это произведение – теплое и
душевное. Но вот данная интерпретация мне показалось какой-то нервной, с форсированием
звука. Может быть, это в меньшей степени относится, действительно, к виолончели. Просто
трудно слушать.
Может быть, я сам «просто нервный», как персонаж из фильма Данелия?
Интересно было бы узнать какие другие интерпретации Вам по душе?
что нравится. Особенно что-то более современное типа Ланг Ланга - по-моему совсем
невпопад. Наверное, не буду слишком оригинален: Гилельс-Коган-Ростропович затмевают для
меня почти все остальные исполнения вместе взятые. Но это исполнение с Тамарой Фидлер
создает какую-то особую атмосферу. Ощущение, что погружаешься в эту музыку с головой. И
некоторые вещи, которые буквально пролетают в других исполнениях, здесь даны очень ярко и
выпукло. Успеваешь этими моментами восхититься.
какую-то особую атмосферу. Ощущение, что погружаешься в эту музыку с
головой.
переслушиваниях, по равенству сути и по важности для судьбы и роли произведения,
превосходит все остальное, что возникает о нём. И в части творческой высоты композитора, и
в части технических вершин исполнителей, и в части музыковедческой аналитики. Но эти
отдельные восхищения сильны, думаю, как раз, и только, своей самодостаточностью, а значит,
по определению, и по большому счету, не обладают пространством ни для обсуждений, ни для
дискуссий, ни даже, чтобы просто разделить радость слушания с возможными родственными
душами. Но, там, где слушающему этой самодостаточности мало, там нужно нечто общее для
всех. И из всего этого общего, полагаю самое приемлемое - сектор космоса жизни, в котором
произведение возникло. В данном случае - это неожиданная смерть Николая Рубинштейна,
оказавшаяся почти концом света для двух человек -значительных тогда российских музыкантов,
ответивших каждый по своему. Двух соратников и учеников, и двух преемников по директорству
Московской консерваторией со всем её прошлым - условная страновая вторичность после
Питерской, и будущим -первичностью мирового уровня. Чайковский ответил этим трио через
год, а Танеев -Дамаскиным через три года. Чайковский, по моему, ответил музыкой
восхищения жизнью авторитета и друга, Танеев - печалью - его ухода навсегда. Вот, и
переслушивая, у каждого есть возможность, при желании, по личным жизненным
обстоятельствам, взлетать в космос радости и гордости с Чайковским, или в `кто не терял
друзей и близких, пусть посмеётся надо мной` погружаться в высокую печаль. И здесь
огромное пространство поделиться личным и важным. И уходить туда и `с головой` и с
сердцем.
глубокой печали до необычайного возбуждения. Исполнителям очень сложно - сложно искренно
передать этот круг эмоций. И сохранить при этом чудесный баланс между тремя инструментами,
не `вырваться вперед`, не поломать ансамбля. Я бы сказал, что это сверхзадача, решить
которую удавалось немногим.