1. Allegro maestoso
2. Romance: Larghetto
3. Rondo: Vivace
|
Скачать ноты 
1. Allegro maestoso
2. Romance: Larghetto 3. Rondo: Vivace
Виктория Постникова
(фортепиано)
,
Геннадий Рождественский
(дирижер), Симфонический оркестр Министерства культуры СССР
|
||
Написанный в 1830 году Первый концерт для фортепиано с оркестром Шопена — пленительный
шедевр юного гения, одна из самых светлых страниц его творчества. В музыке концерта сквозь
романтическую дымку, сквозь мечтательную грусть все время слышится упоение жизнью,
душевная открытость, радостная устремленность молодого сердца навстречу будущему,
навстречу счастью. 15 мая 1830 года, еще не завершив сочинения, Фридерик писал ближайшему
своему другу Титусу Войцеховскому о второй части Концерта, Larghetto: `Оно не мощное, а
скорее романтическое, спокойное, меланхолическое и должно производить впечатление
ласкового взора, устремленного туда, откуда всплывают тысячи прекрасных воспоминаний. Это
какая-то греза в прекрасную лунную весеннюю ночь`. И сразу вслед за этим переходя к
чувствам, охватившим его, Шопен признавался: `...Против моей воли взбрело мне сквозь очи в
голову что-то, о чем я люблю мечтать, и, может быть, совершенно напрасно. Ты меня,
наверное, понимаешь`. Биографы композитора не без оснований связывают возникновение
Концерта ми минор с первым сильным увлечением Шопена, с образом талантливой певицы
Констанции Гладковской. `Концерт сочинял я в счастливые дни`,— скажет спустя много лет сам
композитор.
В произведении, навеянном чаяниями, грезами и надеждами молодости, нет ни взмятенности
чувств, ни горечи и скорби, ни трагизма, которыми окрашены многие создания Шопена
последующих лет. Классический трехчастный цикл с его традиционным соотношением темпов
(быстро — медленно — быстро) и логикой образного развития (от контрастного сопоставления
тем первого Allegro к лирике медленной части и народно-жанровым картинам финала)
двадцатилетний автор наполнил опоэтизированной славянской певучестью, самобытными ритмами
польских танцев и — самое главное — неповторимой шопеновской одухотворенностью.
Премьера Первого концерта состоялась 11 октября 1830 года. Но еще до премьеры одна из
варшавских газет рассказала, как Шопен `в своей квартире, в присутствии своих близких,
знакомых, а также наиболее выдающихся мастеров и знатоков, каких имеет наша столица,
...репетировал его (концерт — М. Я.) в первый раз с оркестром. Должны ли мы
распространяться в восторгах перед этим новым произведением? Скажем лишь одно: это
творение гения. Оригинальность и очарование замысла, богатство воображения... наконец,
мастерское исполнение захватили слушателей`. На следующий день после премьеры композитор
писал Войцеховскому: `Вчерашний концерт удался, спешу тебе это сообщить... Я совсем не
боялся и играл так, как будто был один, и было хорошо... Аплодисменты были бурные... На
этот раз я понял себя, оркестр понял себя, а партер понял нас`. Это был первый большой
успех Шопена-композитора в родном городе и одновременно его последнее публичное
выступление в Варшаве. Через три недели он навсегда покинул Польшу.
С тех пор вот уже полтора столетия этот концерт входит в число любимейших произведений
мировой концертной литературы; он запечатлен в десятках превосходных интерпретаций
известнейших пианистов мира. Тем не менее запись, представленная на этом диске,
заслуживает особого внимания любителей музыки, поскольку популярнейший концерт Ф. Шопена
впервые в отечественной грамзаписи выпускается в инструментовке Милия Алексеевича
Балакирева.
сопровождало основателя `Могучей кучки` на протяжении всего долгого творческого пути.
`Музыка Шопена была как бы его стихией, и он знал ее в совершенстве`,— говорил постоянный
участник домашних вечеров у Балакирева А. Оленин. И сам композитор признавался: `Не знаю,
почему я отдаю предпочтение Шопену, но он меня глубоко трогает. Его музыка родственна душе
моей`.
В 1891 году Балакирев предпринял путешествие в Польшу специально для того, чтобы побывать
там, где родился его любимый композитор, не без труда добрался до Желязовой Воли и отыскал
дом, где прошло детство Шопена. По инициативе там три года спустя был установлен памятник.
В знак признания заслуг Балакирева Варшавское музыкальное общество преподнесло ему во
время торжеств по случаю открытия памятника (в октябре 1894 года) большой бронзовый
барельеф Шопена, окруженный серебряным венком. После выступлений Балакирева в праздничных
концертах газета `Варшавский дневник` назвала его `лучшим исполнителем Шопена`.
Произведения Шопена были в центре интересов Балакирева-пианиста с юных лет и до глубокой
старости. Из воспоминаний современников видно, что в противоположность распространенной в
прошлом веке традиции манерно-салонного истолкования Шопена Балакирев подчеркивал глубину
и значительность его музыки, его могучую эмоциональную силу, особенно часто обращаясь к
таким крупным сочинениям, как сонаты, баллады, Фантазия: `Шопена играл он удивительно: с
глубоким драматизмом и экспрессией... В его исполнении Шопен был не только изящен, но и
мощен, и обуреваем страстями`. Соединение бурного темперамента, масштабности и блеска было
присуще выступлениям Балакирева и в поздние годы: `Он играл наизусть, играл с огнем и
увлечением. Глядя на его живое, энергичное лицо, можно было забыть, что это играет
шестидесятилетний старик; глаза его сверкали вдохновением: чувствовалось, что это не
просто исполнитель, но и творец, вкладывающий в чужое произведение значительную долю своей
души и дарующий ему жизнь`. Академик Б. В. Асафьев, которому довелось слушать Балакирева в
начале нашего века, с восхищением вспоминал: `...Шопеновский бисер мелькал, как
рассыпавшаяся по поверхности ртуть... Как он достигал в быстром темпе `стаккатного
легато`, при котором искрилась каждая `ртутная капелька`,— казалось загадкой`. Но при этом
`было впечатление, что Балакирев нарочито и вызывающе `снимает` с Шопена все, что
содержало хотя бы намек на `ушеугодие`. Балакирев владел своей продуманной философией
музыки Шопена, и в строгости и суровости, в аскетичности фразировки чуялось стремление
услышать в этой музыке мир величавых идей и дум и образы тех людей, что умели отстаивать
свою правду`.
Воздействие искусства `поэта фортепиано` ощутимо в творчестве Балакирева, охотно
работавшего в типично шопеновских жанрах (мазурки, вальсы, скерцо, ноктюрны). Среди его
последних сочинений мы находим `Экспромт на темы двух прелюдий Шопена`. В течение всей
жизни Балакирев занимался редактированием произведений Шопена, создал ряд аранжировок его
фортепианных пьес для струнного квартета, смешанного хора, струнного оркестра. В 1908 году
появилась симфоническая Сюита из произведений Шопена, которую композитор посвятил Комитету
по сооружению памятника Шопену в Варшаве.
фортепианного концерта. (Известные недостатки авторской оркестровки были обусловлены,
вероятно, не только неопытностью Шопена, но и тем, что юный музыкант не имел возможности
проверить звучание своей партитуры: вспомним о репетициях, происходивших в квартире, где
вряд ли мог разместиться полный состав оркестра; по некоторым сведениям, Шопен репетировал
в сопровождении квартета...). Первый концерт Шопена был по-особенному дорог Балакиреву.
Впервые он услышал концерт в 14-летнем возрасте, и, как рассказывает его ученик и друг С.
М. Ляпунов, `музыка эта своею искренностью и задушевностью произвела на молодого
Балакирева столь глубокое впечатление, что он до конца жизни питал особую любовь к этому
сочинению`. Для своих сольных концертов он сделал переложение второй части концерта
(Larghetto) для фортепиано в две руки (без оркестра!). В конце 1909 года Балакирев начал
переинструментовку партитуры, приурочив ее к 100-летию со дня рождения Шопена. Завершив
этот большой труд, композитор писал: `Пусть он будет выражением с моей стороны
глубочайшего почтения к памяти гениального автора, прославлению которого послужить я
почитаю за честь`. Эта работа оказалась последней работой замечательного русского мастера.
Премьера Концерта № 1 Шопена в инструментовке Балакирева состоялась 9 февраля 1910 года в
зале Дворянского собрания в Петербурге в рамках `Концерта Бесплатной музыкальной школы в
память Шопена по случаю 100-летия со дня его рождения`. Партию фортепиано исполнил Иосиф
Гофман, дирижировал Сергей Ляпунов. `Обработка Балакиревым шопеновского концерта должна
обратить серьезное внимание всех пианистов, имеющих в своем репертуаре означенный
концерт,— отмечал в журнале `Музыка` (1910, N° 3) К. Сараджев.— Обычный аккомпанемент
е-молльного Концерта всегда поражает слушателя своей звучностью, так мало соответствующей
тонкой филигранной партии фортепиано... Балакиревым обращено главное внимание на подбор
тембров, на слитность групп, расположение аккордов по инструментам, на упорядочение
оркестровой педализации, на соразмерность нарастания звучности... Нужно отметить некоторые
особенно удачные моменты оркестровки Балакирева, и прежде всего изложение второй темы
первой части. Переданная от скрипок (оригинал) кларнету (Балакирев), эта мажорная мелодия
получила необычайно светлый и ясный характер`.
Манашир Якубов
не дают в нее погрузиться.
именно не хватало Концертам Шопена. Как раз, хорошей оркестровки. Не Брамс, но очень
сильная проникающая прямо в сердце романтическая музыка. Очень личная и очень
человеческая. Очень бережное исполнение.
оркестровка Балакирева, то понятно, чего именно не хватало Концертам Шопена. Как раз,
хорошей оркестровки. Не Брамс, но очень сильная проникающая прямо в сердце романтическая
музыка. Очень личная и очень человеческая. Очень бережное исполнение.
поддерживаю.
Шопен благодаря этой записи мне стал более понятен.
И даже склоняюсь его полюбить(посмотрим).
Как много значит хорошая оркестровка,а иногда и обработка вообще!
понятен.
И даже склоняюсь его полюбить(посмотрим).
Как много значит хорошая оркестровка,а иногда и обработка вообще!
наводку! Всего полюбить - вряд ли получится, но это - нечто! Прослушал с удовольствием. И
ещё буду!
оркестровка Балакирева, то понятно, чего именно не хватало Концертам Шопена. Как раз,
хорошей оркестровки. Не Брамс, но очень сильная проникающая прямо в сердце романтическая
музыка. Очень личная и очень человеческая. Очень бережное исполнение.
Брамс близки гораздо более, чем может показаться. Брамс даже редактировал какие-то
произведения Шопена...
показаться.
И Шопен, и Брамс были, так сказать, МОЛЧАЛИВЫМИ композиторами - в отличие от, так
сказать, БОЛТЛИВЫХ композиторов (т. е., к примеру, Берлиоза, Шумана, Листа, Вагнера).
Шопен и Брамс, в отличие от тех, других, не писали обширных текстов (только частные
письма), мемуаров, никогда не выступали в печати (у Брамса было одно исключение, о котором
он очень потом сожалел - он как-то подписался под `антилистовской` декларацией). Они
предпочитали публично высказываться только в музыке.
Удельный вес произведений с объявленной программой в их творчестве равен нулю (у Шопена)
или очень невелик (у Брамса).
Шопен даже поясняющих заголовков и тем более эпиграфов к своим инструментальным
произведениям не ставил никогда (а Брамс - почти никогда). Самое известное, что тут смогли
подглядеть исследователи - это надпись на рукописи первого из двух g-moll`ных ноктюрнов:
`После представления `Гамлета` `, решительно зачеркнутая с припиской - `Нет, пусть сами
догадываются`.
обширных текстов (только частные письма), мемуаров, никогда не выступали в печати (у
Брамса было одно исключение, о котором он очень потом сожалел - он как-то подписался под
`антилистовской` декларацией). Они предпочитали публично высказываться только в
музыке.
Бетховен.
Но ведь не случайно и Шопен, и Брамс - это самые `классичные` из романтиков! (Призываю в
свидетели В. Дж. Конен! :-)))))
диске, заслуживает особого внимания любителей музыки, поскольку популярнейший концерт Ф.
Шопена впервые в отечественной грамзаписи выпускается в инструментовке Милия Алексеевича
Балакирева.
концерта Шопена. Во главе оркестра стоял Плетнёв, солист Трифонов. Я раньше к оркестру
Шопена относился, как к необязательному. Можно, дескать, и без него обойтись - всё, то
надо находиться в фортепианной партии. (Некоторые пианист так и играют и не только Шопена.
Я как то слышал своими ушами исполнение второго концерта Сен Санса (!) без оркестра и не
где нибудь, а на фестивале в Кремле (фестиваль, который организовал Н. Петров)). Так вот,
звучание оркестра Плетнёва заставило внимательнее прислушаться и стало нравиться. Я даже
пожалел, то Шопен ничего больше для оркестра не написал. Вот только потом пошли титр , в
которых указано: оркестровка Плетнёва(!). Путь Господа неисповедим.
В данном записи указана рука Балакирева. Это можно только приветствовать.
Написанный в 1830 году Первый концерт для фортепиано с оркестром Шопена — пленительный
шедевр юного гения, одна из самых светлых страниц его творчества.
объёмную и интересную информацию. Честно, оркестровка мне не близка оказалась, но довольно
интересна. Звук плывет сильно.
пластинки все же мешают мне слушать музыку, не дают в нее погрузиться.
Щелчки - не самое важное. Мне не нравится исполнение Постниковой, так как вялое в финале
и слишком сентиментально затянутое во второй части.
А оркестровка Балакирева, конечно, убрала излишнюю тяжесть меди, но новые подголоски,
пусть и на основе тематизма Шопена, не украшают, делают звучание искусственным. Шопен не
был мастером оркестровки, да и практики-то особой не было, кроме фа минорного концерта. В
20 лет гений в фортепианной музыке не обязательно столь же искусен в симфонической. Но
ведь она была его, настоящая, с его огрехами, совершенно естественными, согласно возрасту.
Балакирев убрал эту юношескую шероховатость, но и надобавлял лишнего, сладкого, чему там
быть совсем и не нужно. Опирался Шопен на Бетховена в оркестровке - это его выбор.
Балакирев всё стилистически изменил, красивостей наварил, а ведь не стоило. В этом тоже
есть своеобразный перегруз. У Шопена самого вполне лирики хватало.
Но ИМХО, как всегда.