Да, мне очень понравилось, как сыграл эту партиту Иегуди Менухин!
Но, как будто слишком аккуратно.Особенно это чувствуется в 5 части, как будто чего то опасается, не может отдаться эмоциям совсем...
В этой партите отдаю всё же предпочтение Мильштейну.
musikus
(28.03.2018 16:17)
ПЕТЕРБУРЖЕНКА писал(а):
Да, мне очень понравилось, как сыграл эту партиту Иегуди Менухин!
Но, отдаю всё же предпочтение Мильштейну.
Мильштейн играет легко так, концертно... Порой почти романтично, что не к Баху... Замечательна жига. Но в чаконе нужен все же не такой масштаб, нужен большой звук. Очень солидно `разобрано` у Шеринга. Но все же лучше всех для меня Менухин. Играет на разрыв аорты, страстно продвигаясь к финалу. Причем это касается не только чаконы, а всей композиции. Чакона у него не поэпизодная, а цельная. с непрерывным внутренним движением.
LAKE
(28.03.2018 19:49)
ПЕТЕРБУРЖЕНКА писал(а):
.... как будто чего то опасается, не может отдаться эмоциям совсем...
Я немного совсем не понял. Он не может отдаться совсем или совсем отдаться не может? Ну, в смысле... холоден или тёпл, но не горяч?:))
sir Grey
(28.03.2018 20:02)
LAKE писал(а):
Я немного совсем не понял. Он не может отдаться совсем или совсем отдаться не может? Ну, в смысле... холоден или тёпл, но не горяч?:))
А я Петербурженку поддерживаю.
Но Я ТАК ДУМАЮ, что во мне не хватает внутреннего огня, чтобы дослушать Менухина.
LAKE
(28.03.2018 20:18)
musikus писал(а):
.... Чакона у него не поэпизодная, а цельная. с непрерывным внутренним движением.
Да, он один из немногих, кому удалось сыграть эту сюиту как осмысленное целое, в котором предшествующие Чаконе танцы не воспринимаются как, хоть и красиво-изящная, но лишь `цепочка прелюдий к прекрасному гимну, первую ноту которой берет...` Чакона. Здесь всё взаимосвязано и ничто жить друг без друга не хочет.
LAKE
(28.03.2018 20:21)
sir Grey писал(а):
А я Петербурженку поддерживаю.
Но Я ТАК ДУМАЮ, что во мне не хватает внутреннего огня, чтобы дослушать Менухина.
Я тоже поддерживаю. https://www.youtube.com/watch?v=cd2gXB6B7I4
Дослушайте без огня. Его у Менухина здесь хватает. Собственного, не обжигающего, но очень теплого и согревающего.
Osobnyak
(29.03.2018 20:49)
sir Grey писал(а):
Но Я ТАК ДУМАЮ, что во мне не хватает внутреннего огня
Хватит там нам врать. Взял топор и нарубил дров немедленно. В смысле - немедленно выпил! Проспиртованный царь у Жюль Верна в `Пятнадцатилетнем капитане` - это Сэр Грей и никто иной! Огня не хватает, понимаешь ли... в санаторий на ранчо надо свезти. Или что там у Чехова: `Выпороть - и дело с концом`.
tagantsev
(30.03.2018 02:47)
Osobnyak писал(а):
Хватит там нам врать. Взял топор и нарубил дров немедленно. В смысле - немедленно выпил! Проспиртованный царь у Жюль Верна в `Пятнадцатилетнем капитане` - это Сэр Грей и никто иной! Огня не хватает, понимаешь ли... в санаторий на ранчо надо свезти. Или что там у Чехова: `Выпороть - и дело с концом`.
Присоединяюсь. Я тоже взял топор. Он 300-400 грамм весом но с соленым огурчиком кажется легче.
Opus88
(30.03.2018 03:03)
tagantsev писал(а):
Присоединяюсь. Я тоже взял топор. Он 300-400 грамм весом но с соленым огурчиком кажется легче.
Вот, она прославленная академическая теория относительности.
Да не попадаются Вашему топору с огурчиком разные старушки!
sir Grey
(30.03.2018 08:46)
tagantsev писал(а):
Присоединяюсь. Я тоже взял топор. Он 300-400 грамм весом но с соленым огурчиком кажется легче.
Я обычно беру два топора по 250. Так и иду к старухе. Бац - с правой, она уворачивается, а тут я с левой добиваю - Бац!
Ну, потом, конечно, у меня угрызения совести... короче, иду сдаваться.
sir Grey
(30.03.2018 08:51)
Osobnyak писал(а):
/.../у Чехова: `Выпороть - и дело с концом`.
Это из какого рассказа? Чехов любил про порку. Есть рассказ `Суд`. Но мне особенно нравится `Случай с классиком`. Попробую выложить, если Сайт примет. Текст небольшой. Я уверен, что кто-то с удовольствием прочитает, а кто-то - перечитает тоже с удовольствием.
Собираясь идти на экзамен греческого языка, Ваня Оттепелев перецеловал все иконы. В животе у него перекатывало, под сердцем веяло холодом, само сердце стучало и замирало от страха перед неизвестностью. Что-то ему будет сегодня? Тройка или двойка? Раз шесть подходил он к мамаше под благословение, а уходя, просил тетю помолиться за него. Идя в гимназию, он подал нищему две копейки, в расчете, что эти две копейки окупят его незнания и что ему, бог даст, не попадутся числительные с этими тессараконта и октокайдека.
Воротился он из гимназии поздно, в пятом часу. Пришел и бесшумно лег. Тощее лицо его было бледно. Около покрасневших глаз темнели круги.
— Ну, что? Как? Сколько получил? — спросила мамаша, подойдя к кровати.
Ваня замигал глазами, скривил в сторону рот и заплакал. Мамаша побледнела, разинула рот и всплеснула руками. Штанишки, которые она починяла, выпали у нее из рук.
— Чего же ты плачешь? Не выдержал, стало быть? — спросила она.
— По... порезался... Двойку получил...
— Так и знала! И предчувствие мое такое было! — заговорила мамаша. — Ох, господи! Как же ты это не выдержал? Отчего? По какому предмету?
— По греческому... Я, мамочка... Спросили меня, как будет будущее от «феро», а я... я вместо того, чтоб сказать «ойсомай», сказал «опсомай». Потом... потом... облеченное ударение не ставится, если последний слог долгий, а я... я оробел... забыл, что альфа тут долгая... взял да и поставил облеченное. Потом Артаксерксов велел перечислить энклитические частицы... Я перечислял и нечаянно местоимение впутал... Ошибся...
125
Он и поставил двойку... Несчастный... я человек... Всю ночь занимался... Всю эту неделю в четыре часа вставал...
— Нет, не ты, а я у тебя несчастная, подлый мальчишка! Я у тебя несчастная! Щепку ты из меня сделал, ирод, мучитель, злое мое произволение! Плачу за тебя, за дрянь этакую непутящую, спину гну, мучаюсь и, можно сказать, страдаю, а какое от тебя внимание? Как ты учишься?
— Я... я занимаюсь. Всю ночь... Сами видели...
— Молила бога, чтоб смерть мне послал, не посылает, грешнице... Мучитель ты мой! У других дети, как дети, а у меня один-единственный — и никакой точки от него, никакого пути. Бить тебя? Била бы, да где же мне сил взять? Где же, божья матерь, сил взять?
Мамаша закрыла лицо полой кофточки и зарыдала. Ваня завертелся от тоски и прижал свой лоб к стене. Вошла тетя.
— Ну, вот... Предчувствие мое... — заговорила она, сразу догадавшись, в чем дело, бледнея и всплескивая руками. — Всё утро тоска... Ну-у, думаю, быть беде... Оно вот так и вышло...
— Разбойник мой, мучитель! — проговорила мамаша.
— Чего же ты его ругаешь? — набросилась на нее тетя, нервно стаскивая со своей головки платочек кофейного цвета. — Нешто он виноват? Ты виноватая! Ты! Ну, с какой стати ты его в эту гимназию отдала? Что ты за дворянка такая? В дворяне лезете? А-а-а-а... Как же, беспременно, так вот вас и сделают дворянами! А было бы вот, как я говорила, по торговой бы части... в контору-то, как мой Кузя... Кузя-то, вот, пятьсот в год получает. Пятьсот — шутка ли? И себя ты замучила, и мальчишку замучила ученостью этой, чтоб ей пусто было. Худенький, кашляет... погляди: тринадцать лет ему, а вид у него, точно у десятилетнего.
— Нет, Настенька, нет, милая! Мало я его била, мучителя моего! Бить бы нужно, вот что! У-у-у... иезуит, магомет, мучитель мой! — замахнулась она на сына. — Пороть бы тебя, да силы у меня нет. Говорили мне прежде, когда он еще мал был: «Бей, бей»... Не послушала, грешница. Вот и мучаюсь теперь. Постой же! Я тебя выдеру! Постой...
126
Мамаша погрозила мокрым кулаком и, плача, пошла в комнату жильца. Ее жилец, Евтихий Кузьмич Купоросов, сидел у себя за столом и читал «Самоучитель танцев». Евтихий Кузьмич — человек умный и образованный. Он говорит в нос, умывается с мылом, от которого пахнет чем-то таким, от чего чихают все в доме, кушает он в постные дни скоромное и ищет образованную невесту, а потому считается самым умным жильцом. Поет он тенором.
— Батюшка! — обратилась к нему мамаша, заливаясь слезами. — Будьте столь благородны, посеките моего... Сделайте милость! Не выдержал, горе мое! Верите ли, не выдержал! Не могу я наказывать, по слабости моего нездоровья... Посеките его заместо меня, будьте столь благородны и деликатны, Евтихий Кузьмич! Уважьте больную женщину!
Купоросов нахмурился и выпустил сквозь ноздри глубочайший вздох. Он подумал, постучал пальцами по столу и, еще раз вздохнув, пошел к Ване.
— Вас, так сказать, учат! — начал он. — Образовывают, ход дают, возмутительный молодой человек! Вы почему?
Он долго говорил, сказал целую речь. Упомянул о науке, о свете и тьме.
— Н-да-с, молодой человек!
Кончив речь, он снял с себя ремень и потянул Ваню за руку.
— С вами иначе нельзя! — сказал он.
Ваня покорно нагнулся и сунул свою голову в его колени. Розовые, торчащие уши его задвигались по новым триковым брюкам с коричневыми лампасами...
Ваня не издал ни одного звука. Вечером, на семейном совете, решено было отдать его по торговой части.
LAKE
(30.03.2018 11:27)
sir Grey писал(а):
...
Ну, потом, конечно, у меня угрызения совести... короче, иду сдаваться.
Ну, раз Вы тут после перманентной расправы над старушкой, благодарение Богу, на форуме, то значит у нас пленных не берут:))
Cayndel
(30.03.2018 14:02)
sir Grey писал(а):
... перецеловал все иконы. В животе у него перекатывало, под сердцем веяло холодом, само сердце стучало и замирало от страха перед неизвестностью. Что-то ему будет сегодня? Тройка или двойка? Раз шесть подходил он к мамаше под благословение, а уходя, просил тетю помолиться за него. Идя в гимназию, он подал нищему две копейки, в расчете, что эти две копейки окупят его незнания и что ему, бог даст, не попадутся числительные с этими тессараконта и октокайдека.
Воротился он из гимназии поздно, в пятом часу. Пришел и бесшумно лег. Тощее лицо его было бледно. Около покрасневших глаз темнели круги.
...
Боже, как жалко ребенка! Как много замысловатостей нам приходится учить в детстве, сами не зная зачем!
До сих пор не могу без содрогания вспомнить войну алых и белых роз и... всякое такое. Лучше бы музыку классическую заставляли слушать. Правда заставляли ходить на общешкольный хор. И мы ходили и пели на голоса:`Горные вершины спят во тьме ночной...` и т.д. Никто не считался с тем, что у тебя ни голоса , ни слуха. Гнали всех. Сейчас думаю, что это было и не плохо.
ПЕТЕРБУРЖЕНКА
(08.04.2018 17:37)
LAKE писал(а):
Я немного совсем не понял. Он не может отдаться совсем или совсем отдаться не может? Ну, в смысле... холоден или тёпл, но не горяч?:))
Но, как будто слишком аккуратно.Особенно это чувствуется в 5 части, как будто чего то
опасается, не может отдаться эмоциям совсем...
В этой партите отдаю всё же предпочтение Мильштейну.
партиту Иегуди Менухин!
Но, отдаю всё же предпочтение Мильштейну.
Порой почти романтично, что не к Баху... Замечательна жига. Но в чаконе нужен все же не
такой масштаб, нужен большой звук. Очень солидно `разобрано` у Шеринга. Но все же лучше
всех для меня Менухин. Играет на разрыв аорты, страстно продвигаясь к финалу. Причем это
касается не только чаконы, а всей композиции. Чакона у него не поэпизодная, а цельная. с
непрерывным внутренним движением.
отдаться эмоциям совсем...
совсем отдаться не может? Ну, в смысле... холоден или тёпл, но не горяч?:))
или совсем отдаться не может? Ну, в смысле... холоден или тёпл, но не горяч?:))
Петербурженку поддерживаю.
Но Я ТАК ДУМАЮ, что во мне не хватает внутреннего огня, чтобы дослушать Менухина.
непрерывным внутренним движением.
сюиту как осмысленное целое, в котором предшествующие Чаконе танцы не воспринимаются как,
хоть и красиво-изящная, но лишь `цепочка прелюдий к прекрасному гимну, первую ноту
которой берет...` Чакона. Здесь всё взаимосвязано и ничто жить друг без друга не хочет.
Но Я ТАК ДУМАЮ, что во мне не хватает внутреннего огня, чтобы дослушать Менухина.
тоже поддерживаю. https://www.youtube.com/watch?v=cd2gXB6B7I4
Дослушайте без огня. Его у Менухина здесь хватает. Собственного, не обжигающего, но очень
теплого и согревающего.
огня
немедленно выпил! Проспиртованный царь у Жюль Верна в `Пятнадцатилетнем капитане` - это
Сэр Грей и никто иной! Огня не хватает, понимаешь ли... в санаторий на ранчо надо свезти.
Или что там у Чехова: `Выпороть - и дело с концом`.
немедленно. В смысле - немедленно выпил! Проспиртованный царь у Жюль Верна в
`Пятнадцатилетнем капитане` - это Сэр Грей и никто иной! Огня не хватает, понимаешь ли...
в санаторий на ранчо надо свезти. Или что там у Чехова: `Выпороть - и дело с
концом`.
огурчиком кажется легче.
грамм весом но с соленым огурчиком кажется легче.
академическая теория относительности.
Да не попадаются Вашему топору с огурчиком разные старушки!
грамм весом но с соленым огурчиком кажется легче.
Так и иду к старухе. Бац - с правой, она уворачивается, а тут я с левой добиваю - Бац!
Ну, потом, конечно, у меня угрызения совести... короче, иду сдаваться.
концом`.
особенно нравится `Случай с классиком`. Попробую выложить, если Сайт примет. Текст
небольшой. Я уверен, что кто-то с удовольствием прочитает, а кто-то - перечитает тоже с
удовольствием.
Собираясь идти на экзамен греческого языка, Ваня Оттепелев перецеловал все иконы. В
животе у него перекатывало, под сердцем веяло холодом, само сердце стучало и замирало от
страха перед неизвестностью. Что-то ему будет сегодня? Тройка или двойка? Раз шесть
подходил он к мамаше под благословение, а уходя, просил тетю помолиться за него. Идя в
гимназию, он подал нищему две копейки, в расчете, что эти две копейки окупят его незнания
и что ему, бог даст, не попадутся числительные с этими тессараконта и октокайдека.
Воротился он из гимназии поздно, в пятом часу. Пришел и бесшумно лег. Тощее лицо его было
бледно. Около покрасневших глаз темнели круги.
— Ну, что? Как? Сколько получил? — спросила мамаша, подойдя к кровати.
Ваня замигал глазами, скривил в сторону рот и заплакал. Мамаша побледнела, разинула рот и
всплеснула руками. Штанишки, которые она починяла, выпали у нее из рук.
— Чего же ты плачешь? Не выдержал, стало быть? — спросила она.
— По... порезался... Двойку получил...
— Так и знала! И предчувствие мое такое было! — заговорила мамаша. — Ох, господи! Как же
ты это не выдержал? Отчего? По какому предмету?
— По греческому... Я, мамочка... Спросили меня, как будет будущее от «феро», а я... я
вместо того, чтоб сказать «ойсомай», сказал «опсомай». Потом... потом... облеченное
ударение не ставится, если последний слог долгий, а я... я оробел... забыл, что альфа тут
долгая... взял да и поставил облеченное. Потом Артаксерксов велел перечислить
энклитические частицы... Я перечислял и нечаянно местоимение впутал... Ошибся...
125
Он и поставил двойку... Несчастный... я человек... Всю ночь занимался... Всю эту неделю в
четыре часа вставал...
— Нет, не ты, а я у тебя несчастная, подлый мальчишка! Я у тебя несчастная! Щепку ты из
меня сделал, ирод, мучитель, злое мое произволение! Плачу за тебя, за дрянь этакую
непутящую, спину гну, мучаюсь и, можно сказать, страдаю, а какое от тебя внимание? Как ты
учишься?
— Я... я занимаюсь. Всю ночь... Сами видели...
— Молила бога, чтоб смерть мне послал, не посылает, грешнице... Мучитель ты мой! У других
дети, как дети, а у меня один-единственный — и никакой точки от него, никакого пути. Бить
тебя? Била бы, да где же мне сил взять? Где же, божья матерь, сил взять?
Мамаша закрыла лицо полой кофточки и зарыдала. Ваня завертелся от тоски и прижал свой лоб
к стене. Вошла тетя.
— Ну, вот... Предчувствие мое... — заговорила она, сразу догадавшись, в чем дело, бледнея
и всплескивая руками. — Всё утро тоска... Ну-у, думаю, быть беде... Оно вот так и вышло...
— Разбойник мой, мучитель! — проговорила мамаша.
— Чего же ты его ругаешь? — набросилась на нее тетя, нервно стаскивая со своей головки
платочек кофейного цвета. — Нешто он виноват? Ты виноватая! Ты! Ну, с какой стати ты его в
эту гимназию отдала? Что ты за дворянка такая? В дворяне лезете? А-а-а-а... Как же,
беспременно, так вот вас и сделают дворянами! А было бы вот, как я говорила, по торговой
бы части... в контору-то, как мой Кузя... Кузя-то, вот, пятьсот в год получает. Пятьсот —
шутка ли? И себя ты замучила, и мальчишку замучила ученостью этой, чтоб ей пусто было.
Худенький, кашляет... погляди: тринадцать лет ему, а вид у него, точно у десятилетнего.
— Нет, Настенька, нет, милая! Мало я его била, мучителя моего! Бить бы нужно, вот что!
У-у-у... иезуит, магомет, мучитель мой! — замахнулась она на сына. — Пороть бы тебя, да
силы у меня нет. Говорили мне прежде, когда он еще мал был: «Бей, бей»... Не послушала,
грешница. Вот и мучаюсь теперь. Постой же! Я тебя выдеру! Постой...
126
Мамаша погрозила мокрым кулаком и, плача, пошла в комнату жильца. Ее жилец, Евтихий
Кузьмич Купоросов, сидел у себя за столом и читал «Самоучитель танцев». Евтихий Кузьмич —
человек умный и образованный. Он говорит в нос, умывается с мылом, от которого пахнет
чем-то таким, от чего чихают все в доме, кушает он в постные дни скоромное и ищет
образованную невесту, а потому считается самым умным жильцом. Поет он тенором.
— Батюшка! — обратилась к нему мамаша, заливаясь слезами. — Будьте столь благородны,
посеките моего... Сделайте милость! Не выдержал, горе мое! Верите ли, не выдержал! Не могу
я наказывать, по слабости моего нездоровья... Посеките его заместо меня, будьте столь
благородны и деликатны, Евтихий Кузьмич! Уважьте больную женщину!
Купоросов нахмурился и выпустил сквозь ноздри глубочайший вздох. Он подумал, постучал
пальцами по столу и, еще раз вздохнув, пошел к Ване.
— Вас, так сказать, учат! — начал он. — Образовывают, ход дают, возмутительный молодой
человек! Вы почему?
Он долго говорил, сказал целую речь. Упомянул о науке, о свете и тьме.
— Н-да-с, молодой человек!
Кончив речь, он снял с себя ремень и потянул Ваню за руку.
— С вами иначе нельзя! — сказал он.
Ваня покорно нагнулся и сунул свою голову в его колени. Розовые, торчащие уши его
задвигались по новым триковым брюкам с коричневыми лампасами...
Ваня не издал ни одного звука. Вечером, на семейном совете, решено было отдать его по
торговой части.
Ну, потом, конечно, у меня угрызения совести... короче, иду сдаваться.
тут после перманентной расправы над старушкой, благодарение Богу, на форуме, то значит у
нас пленных не берут:))
перекатывало, под сердцем веяло холодом, само сердце стучало и замирало от страха перед
неизвестностью. Что-то ему будет сегодня? Тройка или двойка? Раз шесть подходил он к
мамаше под благословение, а уходя, просил тетю помолиться за него. Идя в гимназию, он
подал нищему две копейки, в расчете, что эти две копейки окупят его незнания и что ему,
бог даст, не попадутся числительные с этими тессараконта и октокайдека.
Воротился он из гимназии поздно, в пятом часу. Пришел и бесшумно лег. Тощее лицо его было
бледно. Около покрасневших глаз темнели круги.
...
детстве, сами не зная зачем!
До сих пор не могу без содрогания вспомнить войну алых и белых роз и... всякое такое.
Лучше бы музыку классическую заставляли слушать. Правда заставляли ходить на общешкольный
хор. И мы ходили и пели на голоса:`Горные вершины спят во тьме ночной...` и т.д. Никто не
считался с тем, что у тебя ни голоса , ни слуха. Гнали всех. Сейчас думаю, что это было и
не плохо.
или совсем отдаться не может? Ну, в смысле... холоден или тёпл, но не горяч?:))
прекрасны;)
Петербурге?