Побывав в 1939 году на исполнении Третьей симфонии под управлением самого Прокофьева, Святослав Рихтер потом вспоминал: `Ничего подобного в жизни я при слушании музыки не ощущал. Она подействовала на меня как светопредставление. Прокофьев использует в симфонии сверхинтенсивные средства выражения. В третьей части, скерцо, струнные играют такую отрывистую фигуру, которая как бы летает, точно летают сгустки угара, как если бы что-то горело в самом воздухе. Последняя часть начинается в характере мрачного марша — разверзаются и опрокидываются грандиозные массы — «конец вселенной», потом после некоторого затишья все начинается с удвоенной силой при погребальном звучании колокола. Я сидел и не знал, что со мной будет. Хотелось спрятаться. Посмотрел на соседа, он был мокрый и красный... В антракте меня еще пробирали мурашки`.
Святослав Рихтер потом вспоминал: `Ничего подобного в жизни я при слушании музыки не
ощущал. Она подействовала на меня как светопредставление. Прокофьев использует в симфонии
сверхинтенсивные средства выражения. В третьей части, скерцо, струнные играют такую
отрывистую фигуру, которая как бы летает, точно летают сгустки угара, как если бы что-то
горело в самом воздухе. Последняя часть начинается в характере мрачного марша —
разверзаются и опрокидываются грандиозные массы — «конец вселенной», потом после
некоторого затишья все начинается с удвоенной силой при погребальном звучании колокола. Я
сидел и не знал, что со мной будет. Хотелось спрятаться. Посмотрел на соседа, он был
мокрый и красный... В антракте меня еще пробирали мурашки`.