Кажется, что особенности мелодического мышления композитора – не только, а быть может и не столько отражение его чисто музыкального дара или отсутствия оного, сколько прямая проекция на нотоносец его сугубо личностных, в особенности душевных свойств, музыкальная дактилоскопия души.
Конечно, мелодизм – какими бы ни были его индивидуальные свойства – вынужденно течет в берегах современной ему музыкальной традиции. И Чайковский никак не мог бы мыслить в стиле Прокофьева, даже если бы был схожей с ним личностью. Что бы ни создавал П.И., он всегда изъяснялся своим и только своим мелодическим голосом, подобно тому как тенор не способен петь басом. Достаточно сравнить его с другим великим представителем того же поколения – Мусоргским, который существовал в том же музыкальном времени, но был абсолютно иным.
То же и в современности. Шостакович, бесспорный гений, всегда мечтал, как известно, «сочинить мелодию», и опыты эти завершались чем-то вроде средней части Второго фортепьянного концерта или романса из «Овода», который был ядовито определен В.Катаевым как «извращенной Ave Maria Шуберта». А собственный, «нутряной» мелодизм (а, скорее, тематизм) Д.Д. никогда не достигал кантилены и неизменно оставался колким, изломанным, резким, особенно в молодые годы. Или эксцентричным как в скерцо из квинтета, как в «куриной» прелюдии и фуге… Или приобретал, наконец, форму угрюмой бесконечной мелодии в духе медленных частей из Седьмой и Восьмой или экзистенциальных монологов поздних квартетов.
Конечно, мелодия – много, но – не всё.
Когда-то я по-глупости «жаловался» Кабалевскому, что в Шостаковиче мне не хватает именно мелодической выразительности (которую я был способен тогда воспринимать только в романтической традиции). И Д.Б. (внутренне ревниво довольный этим!) все же наставлял, что… де… важно и другое –движение тематических масс, общая конструкция, драматургия.
Теперь-то мне это понятно… Не случайно существует целая когорта музыкальных гениев, историческое значение которых далеко не в мелодизме – Бах, Бетховен, Берлиоз, Вагнер, Малер, Дебюсси, Стравинский, тот же Шостакович… Сам же Д.Б. был способным мелодистом, хотя так и остался Кабалевским.
Нужно работать над мелодией, - писал ДДШ Денисову. `Вся музыка Прокофьева и Шостаковича антивокальна. Она уродлива и неестественна по интонациям.` - писал Денисов.
`И Шостакович, и Прокофьев были, конечно, полностью лишены мелодического дара. Они пытались писать мелодии, но у них ничего, не получалось. Они их придумывали, а всё придуманное является неживым. Живое должно рождаться само собой, появляться естественно, а не моделироваться.` (Денисов)
Согласен с написанным выше, что это особенность советской музыки, и часто начинается темой, к-ая к концу меняет гармонии так, что не чувствуется никакой мелодии и даже режет слух. (по-советски- как отбойным молотком)
Слова Денисова об отсутствии мелодии у Прокофьева - чистая нелепость, которую можно объяснить только фрондерством Денисова, его злопыхательской натурой. Конечно, мелодизм П. избирателен, и было много вещей, особенно в ранний период, когда его тематизм был как бы неудобоваримым. Сам С.С. признавался, что просмаривая старые вещи порой удивлялся: почему ТАК написал. Но когда он ХОТЕЛ, рождалась удивительная по мелодизму музыка. Конечно, не `чайковского` толка (и это замечательно!), но - гениальная. Достаточно без предубеждения послушать многие страницы. Это и весь первый скр. концерт, и медленная часть второго, лирические эпизоды трех первых ф. концертов, 7-я симфония, эпизоды из ф. сонат, виолончельной сонаты и `Мимолетностей`, `Сказок старой бабушки`, это `Пять мелодий для скр. и ф-но`(sic!), масса эпизодов из `Золушки`, `Обручения в монастыре`, `Войны и мира`. Совершенно гениален мелодический язык `Семена Котко` (в этой удивительной опере вообще - поразительное сочетание стилевых средств - от высокого лиризма до карикатуры). А взять такое `просоветское` сочинение как `На страже мира`. Даже там есть совершенно замечательные страницы - `Голуби мира` и, особенно, неповторимая `Колыбельная`. А про `Здравицу` С.Т.Рихтер говорил: `Это озарение какое-то` (при том, что там чередуются лирика женских голосов с несколько брутальными интонациями мужского хора, но и то и другое - потрясающе свежее и яркое). Даже там, где мелодика, тематизм П. не удивляют непосредственной красотой, они все равно выразительны, самобытны, а это, быть может, еще важнее, чем собственно красота мелодии. Взять того же Д.Д.Шостаковича! Он всю жизнь писал о ТАКОМ, что красивой мелодикой (даже если это было бы ему доступно) об этом не скажешь... И, разумеется, г-н Денисов всё это прекрасно знал и понимал, и говорил исключительно `по злобе`. Да что с него взять!
Совершенно ведь неважно, по каким причинам Денисов это написал. Однако его посыл противоречит заявленной теме: мелодия как `дактилоскопия души`. Денисов пишет, что мелодия ДДШ или ССП - выдуманная, сконструированная, смоделированная, тогда как `дактилоскопия души` все-таки подразумевает скорее некий мелодический `инстинкт`, нежели сознательное конструирование.
По-видимому до сих пор `мелодия` ассоциируется даже у профессионалов с чем-то `мелодическим`, `красивым` и `кантиленным`. Отсюда возникают многие странные утверждения относительно мелодического дара тех или иных композиторов.
При этом некоторые популярные `мелодии` (и классические, и прочие) на поверку оказываются либо постукиванием всего одной ноты, либо двух-трех. Зато `мелодия`!
Не вижу никакого противоречия между `выдуманной` мелодией и тем, что Вы называете `мелодическим инстинктом`. Без `инстинкта` невозможно ровно ничего `выдумать`, невозможно отойти от своей органики, перепрыгнуть через свою человеческую суть. Поэтому и `дактилоскопия` (вспоминается стихотворение Маршака, в котором поросенок желает сказать `хрю-хрю`, а получается все равно только `и-и`). Насчет `постукивания` несколькими нотами не совсем понял, хотя и считал всегда, что мелодия (в том числе самая `красивая`) обычно представляет собой что-то вроде `простой` вариации на мелизм. Но попробуйте придумать эту `вариацию`, если нет мелодических способностей! И очень странно таковые способности отрицать.
Ну, допустим, о Моцарте говорить нечего. Его музыку нельзя не петь. Вспомним 2-ю часть Концертной симфонии для скрипки и альта ми-бемоль мажор! Думаю, И.С.Баха, Й.Гайдна и Л.в.Бетховена тоже можно назвать выдающимися мелодистами!
Все-таки нужно различать `мелодию` и `тему`.
Не буду приводить много примеров, воспользуюсь лишь одним: тематизм Бетховена гениален, но мелодистом его никак не назовешь. Как ни крути, `мелодия` это, прежде всего, кантилена. А Бетховен не очень-то поется (если не считать, конечно, таких вещей, как `К далекой возлюбленной`).
Все-таки нужно различать `мелодию` и `тему`.
Не буду приводить много примеров, воспользуюсь лишь одним: тематизм Бетховена гениален, но мелодистом его никак не назовешь. Как ни крути, `мелодия` это, прежде всего, кантилена. А Бетховен не очень-то поется (если не считать, конечно, таких вещей, как `К далекой возлюбленной`).
А Романсы для скрипки? А Скрипичный концерт? А Тройной концерт - для скрипки, фортепиано и виолончели? А `Пасторальная` симфония?
Хотя, конечно, если сравнивать Бетховена и, скажем, Моцарта, мелодизм последнего заметно выигрывает.
Чувствуется слово скрипача. Вы, правы, конечно. Названное Вами - поется. Но я ведь имел в виду общий облик композитора. Фортепьянные сонаты Б. не очень-то распоешь...
Ну да, мне в голову в первую очередь приходит `родственный` репертуар. Из фортепианных сонат единственное, что, пожалуй, действительно `поётся` - это первая часть `Лунной`. Парадоксально - но как раз в ней и тема-то сама настолько `завуалирована`, что у некоторых невольно всплывает мысль об `отсутствии темы в этой части вообще` (цитирую одного знакомого по памяти))
Но разве не поются медленные части 2-й, 3-й, 4-й, 5-й, да и 9-й симфоний Бетховена? У меня превосходно пелась та канонообразная перекличка скрипок и виолончелей в 1-части 2-й симфонии (где-то 5-я - 6-я минута части)!
Дактилоскопия - скорее, бас. Об этом забавно написал в мемуарах Гретри. Мелодия - фигурирование баса. Если бас двигать не умеем, то и мелодия превращается в перебирание гармоник.
`И Шостакович, и Прокофьев были, конечно, полностью лишены мелодического дара. Они пытались писать мелодии, но у них ничего, не получалось. Они их придумывали, а всё придуманное является неживым. Живое должно рождаться само собой, появляться естественно, а не моделироваться.` (Денисов)
С каких это пор Д. Шостакович `конструктивист`? Бессмыслица.
`И Шостакович, и Прокофьев были, конечно, полностью лишены мелодического дара. Они пытались писать мелодии, но у них ничего, не получалось. Они их придумывали, а всё придуманное является неживым. Живое должно рождаться само собой, появляться естественно, а не моделироваться.` (Денисов)
Цитата точно подлинная? Что Денисов по части ума никогда звёзд с неба не хватал - это известно, но что совсем дурак - для меня сюрприз. Дело даже не в точке зрения, а в том, что она высказана.
Все-таки нужно различать `мелодию` и `тему`.
Не буду приводить много примеров, воспользуюсь лишь одним: тематизм Бетховена гениален, но мелодистом его никак не назовешь. Как ни крути, `мелодия` это, прежде всего, кантилена. А Бетховен не очень-то поется (если не считать, конечно, таких вещей, как `К далекой возлюбленной`).
Ну, а финал `Пасторальной` - красивейшая млодия, которая прекрасно поется. Хотя, конечно, мелодии широкого дыхания - это не то качество, которое следует у него искать. Беллини тут намного превосходит Бетховена.
`И Шостакович, и Прокофьев были, конечно, полностью лишены мелодического дара. Они пытались писать мелодии, но у них ничего, не получалось. Они их придумывали, а всё придуманное является неживым. Живое должно рождаться само собой, появляться естественно, а не моделироваться.` (Денисов)
По-моему, это розыгрыш. Откуда цитатка? Источник укажите, плиз.
Даже там, где мелодика, тематизм П. не удивляют непосредственной красотой, они все равно выразительны, самобытны, а это, быть может, еще важнее, чем собственно красота мелодии.
Мелодизм Прокофьева - это, конечно, целое неповторимое явление в 20-м веке. Если хорошо знать его творчество - удивляешься как щедро он разбрасывается мелодиями, порой даже и не думая их дальше развивать, в отличие, скажем, от Мясковского. И еще одна ценность его мелодии - они порой божественны. Причем Прокофьев, не жалея, сыплет мелодиями в далеко не передовых своих произведениях. Например: Марш Фортинбраса из `Гамлета`, Увертюра на русские темы (там есть тема изумительной красоты), `ночью` из сюиты `1941`, `величание. свадьба` из `Ивана Грозного`, кантата `расцветай, могучий край` и ряд других.
Я думаю, что Прокофьевский мелодический дар еще не полностью оценили. Все еще впереди.
Почему, я оценил.
Мне здорово нравится Прокофьев. Для меня он лицо ХХ века.
Ох, страшно представить, каким является лицо 20 века. Наверное, как у этих двух господ:
`К. поднял руки и развел ладони.
Но уже на его горло легли руки первого господина, а второй
вонзил ему нож глубоко в сердце и повернул его дважды.
Потухшими глазами К. видел, как оба господина у самого его
лица, прильнув щекой к щеке, наблюдали за развязкой.
- Как собака, - сказал он так, как будто этому позору
суждено было пережить его`.
Я, наверное, ничего нового не скажу, но 20 век - это время творчества абсолютно противоположных по направленности композиторов, живших и творивших в одну и ту же эпоху. Стиль и эстетика совершенно различные - диаметрально противоположные. Не было такой широкой амплитуды стилевых традиции и такой коренной ломки устоявшихся традиции. Очень сложное взаимодействие ряда противоречивых тенденций. Лучше уж закрасить все в черный цвет, как картина Малевича, чем пытаться представить себе лицо 20 века.
Может быть, немалая составляющая этого сомнительного успеха - пристрастие Прокофьева к квадратным построениям с повторами двутактов, от которых он из самых благородных соображений и рад бы убегать, но тогда бы пострадало восприятие, которое, ввиду заточенности на уже бизнес-составляющую, Прокофьеву было важнее. Думаю, он рационально подходил к таким вопросам.
составляющая этого сомнительного успеха - пристрастие Прокофьева к квадратным построениям с повторами двутактов
Ну... Михаил Георгиевич... Уже сто лет как музыку Прокофьева охотно слушают. Мягко говоря. Неужели только из-за `квадратных построений с повторами двутактов`? Вот так: А!! Это что-то квадратное? Да еще с повторениями?! Буду слушать!
Совершенно согласен. Добавлю еще `Здравицу`, о которой Рихтер говорил, что это озарение.
Музыка `Здравицы` - это нечто особенное, я даже заказал партитуру и клавир в Ленинке на 11 мая, чтоб поглядеть на эту красоту. Но текст кантаты - это просто что-то за пределами добра и зла. Жаль, что Прокофьев не оставил альтернативного текста для потомков. А мог бы, ведь финал 7-й симфонии попросил же играть после своей смерти без дурацкого окончания.
Жаль, что Прокофьев не оставил альтернативного текста для потомков. ведь финал 7-й симфонии попросил же играть после своей смерти без дурацкого окончания.
Ну, текст `Здравицы` ведь правили. С `народного` - на вариант Машистова. Что касается финала 7-й с репризой, придуманной Самосудом, то его практически не исполняют, слава богу. Мне Д.Б.Кабалевский рассказывал эту историю, как Самосуд уговорил СС на этот финал: `Сергей Сергеевич был уже тяжело болен и слабо сопротивлялся`.
Мне Д.Б.Кабалевский рассказывал эту историю, как Самосуд уговорил СС на этот финал: `Сергей Сергеевич был уже тяжело болен и слабо сопротивлялся`.
А там, по-моему, что-то с наградой было связано. Сергей Сергеевич, кажись, пошел на дурацкий финал из-за какой-то премии, если не ошибаюсь, ну и чтоб финал звучал более оптимистично, а не стуком отбивающих часов.
А текст `Здравицы` - да, это я знаю, подкорректировали, выбросив упоминания о Сталине. Кстати, интересная есть статья про `здравицу`: http://www.21israel-music.com/Zdravica.htm.
А там, по-моему, что-то с наградой было связано. Сергей Сергеевич, кажись, пошел на дурацкий финал из-за какой-то премии...
Да нет, СС считал себя обязанным Самосуду. Тот, в частности, много сделал для постановки `Войны и мира`. В частности, С.А. принадлежит идея реминисценции вальса в сцене смерти князя Андрея. Эту идею СС с благодарностью принял.
Да нет, СС считал себя обязанным Самосуду. Тот, в частности, много сделал для постановки `Войны и мира`.
Да все правильно я говорил про премию. Уточнил только детали. Известно, что 7-я симфония эта имеет два варианта финала. Ростропович в 1996г. так рассказывал об их происхождении: `Самосуд - с большой фантазией был дирижер, гениальный! Я его любил так, что о нем книгу мог бы писать. Но у него всегда бывали какие-то идеи. Музыкальные. Вот пример: Седьмая симфония Прокофьева. Она заканчивается сказочными звучаниями: с челестой, колокольчиками. И вдруг Прокофьев мне говорит: `Слава, знаете, мне Самуил Абрамович Самосуд сказал, что эта симфония будет выдвигаться на премию. Но он хочет другой конец`.
- `Как другой конец, зачем?`
- `Нет, нет, не буду делать`.
И вдруг сделал! Другой - быстрый. Я говорю: `Зачем вы это сделали?` А он посмотрел на меня так даже воинственно: `Вы знаете, что существуют сталинские премии разных степеней? Мне Самосуд сказал, что если у меня будет такой тихий финал, какой был, то я получу премию второй степени, то есть на 50 тысяч меньше`. И тут же добавил: `Вы будете жить дольше меня, Слава, я вам поручаю: отстаивайте тот финал, который я сочинил вначале`. От себя замечу, что сам-то Самосуд все-таки записал первый вариант, но некоторые дирижёры, как например Николай Малько исполняют и с быстрым финалом
Свой вариант слышал, можно сказать, из первых уст. За что купил, за то и продаю. Допускаю, однако, что Кабалевский, рассказывавший мне об этом, решил не смущать молодого меломана денежной версией...
только из-за `квадратных построений с повторами двутактов`?
Ну конечно, отчасти. Но как пример можно привести Шуберта. В Неоконченной побочная партия влипает в мозг. Там есть именно такие повторы. А в До мажорной его симфонии потрясающая же начальная тема туда не влипает. Ничего нет плохого ни в том, ни в другом. Я только говорю на ту тему, что существуют законы психологического восприятия, как нас обучали. При запоминании важно повторить сразу, пусть даже однократно. С течением даже совсем небольшого времени память легко упускает неповторённое. Что до меня, я использую это сам вполне сознательно, если мне надо, а если не использую, то знаю, чтО мне за это будет. Хотя использую то, что узнал из курса психологии, думаю, что и все композиторы этот закон великолепно себе представляют, даже если не осознаЮт его рационально. Тем более такие небезумные авторы, как Прокофьев или Шуберт.
Да, забыл: в До мажорной еще и квадратов нет, собственно, оттого больше о ней и говорю. Шуберт безудержно экспериментировал, а поскольку симфонию, видимо, писал заведомо в стол, мог себе многое позволить.
Шуберт безудержно экспериментировал, а поскольку симфонию, видимо, писал заведомо в стол, мог себе многое позволить.
Вот все-таки интересно, Шуберт очень либерально, почти экспериментально писал форт. вещи, камерную музыку, симфонии, вообщем-то, не принимая во внимание вкусы и требования того времени и только его многочисленные оперы никакой след не оставили, ничего нового не сказал в этом жанре. Можно сказать, оперы писал под вкусы и запросы `трудящихся масс`. Даже его песни не проникли в оперы.
столько отражение его чисто музыкального дара или отсутствия оного, сколько прямая
проекция на нотоносец его сугубо личностных, в особенности душевных свойств, музыкальная
дактилоскопия души.
Конечно, мелодизм – какими бы ни были его индивидуальные свойства – вынужденно течет в
берегах современной ему музыкальной традиции. И Чайковский никак не мог бы мыслить в
стиле Прокофьева, даже если бы был схожей с ним личностью. Что бы ни создавал П.И., он
всегда изъяснялся своим и только своим мелодическим голосом, подобно тому как тенор не
способен петь басом. Достаточно сравнить его с другим великим представителем того же
поколения – Мусоргским, который существовал в том же музыкальном времени, но был абсолютно
иным.
То же и в современности. Шостакович, бесспорный гений, всегда мечтал, как известно,
«сочинить мелодию», и опыты эти завершались чем-то вроде средней части Второго
фортепьянного концерта или романса из «Овода», который был ядовито определен В.Катаевым
как «извращенной Ave Maria Шуберта». А собственный, «нутряной» мелодизм (а, скорее,
тематизм) Д.Д. никогда не достигал кантилены и неизменно оставался колким, изломанным,
резким, особенно в молодые годы. Или эксцентричным как в скерцо из квинтета, как в
«куриной» прелюдии и фуге… Или приобретал, наконец, форму угрюмой бесконечной мелодии в
духе медленных частей из Седьмой и Восьмой или экзистенциальных монологов поздних
квартетов.
Конечно, мелодия – много, но – не всё.
Когда-то я по-глупости «жаловался» Кабалевскому, что в Шостаковиче мне не хватает именно
мелодической выразительности (которую я был способен тогда воспринимать только в
романтической традиции). И Д.Б. (внутренне ревниво довольный этим!) все же наставлял, что…
де… важно и другое –движение тематических масс, общая конструкция, драматургия.
Теперь-то мне это понятно… Не случайно существует целая когорта музыкальных гениев,
историческое значение которых далеко не в мелодизме – Бах, Бетховен, Берлиоз, Вагнер,
Малер, Дебюсси, Стравинский, тот же Шостакович… Сам же Д.Б. был способным мелодистом, хотя
так и остался Кабалевским.