Подзуженный очередными спорами, перечитал волковское «Свидетельство» и заново убедился в том, что личность, восстающая в этих текстах, абсолютно и прежде всего конгениальна самой музыке ДДШ. Интонации этого монолога – резкого, НАКОНЕЦ-ТО откровенного, нередко желчного и злого, беспощадного, но более всего – ГОРЬКОГО узнаются во многих-многих вещах ДД, начиная аж от Первой симфонии, не говоря уже о Четвертой, Пятой, ларго Шестой, Девятой (!) , Десятой, Тринадцатой и, конечно, Четырнадцатой, особенно Четырнадцатой. Впрочем, сюда же многие квартеты, особенно поздние, ми минорное трио. Даже письмо «Носа» поразительно перекликается с тем как изъясняется ДД в текстах Волкова! Об это начисто разбиваются всякие апокрифические гипотезы. Соломон Волков должен был бы быть НЕВЕРОЯТНО талантливым, феноменальным литератором, чтобы самому все это придумать и воплотить в тексте (не понятно – зачем?!). Я уж не говорю о многих фактографических деталях, которые вообще нельзя нафантазировать. Взять, хотя бы оценки и речи коллег ДД или описание встреч с «отцом народов». В этом смысле, как ни странно, «Свидетельство» - не открытие «нового Шостаковича». Просто все явное перестало быть тайным.
том, что личность, восстающая в этих текстах, абсолютно и прежде всего конгениальна самой
музыке ДДШ. Интонации этого монолога – резкого, НАКОНЕЦ-ТО откровенного, нередко желчного
и злого, беспощадного, но более всего – ГОРЬКОГО узнаются во многих-многих вещах ДД,
начиная аж от Первой симфонии, не говоря уже о Четвертой, Пятой, ларго Шестой, Девятой (!)
, Десятой, Тринадцатой и, конечно, Четырнадцатой, особенно Четырнадцатой. Впрочем, сюда же
многие квартеты, особенно поздние, ми минорное трио. Даже письмо «Носа» поразительно
перекликается с тем как изъясняется ДД в текстах Волкова! Об это начисто разбиваются
всякие апокрифические гипотезы. Соломон Волков должен был бы быть НЕВЕРОЯТНО талантливым,
феноменальным литератором, чтобы самому все это придумать и воплотить в тексте (не понятно
– зачем?!). Я уж не говорю о многих фактографических деталях, которые вообще нельзя
нафантазировать. Взять, хотя бы оценки и речи коллег ДД или описание встреч с «отцом
народов». В этом смысле, как ни странно, «Свидетельство» - не открытие «нового
Шостаковича». Просто все явное перестало быть тайным.