Arranged from Acts I and II of TrV 227.

Arranged from Act III of TrV 227.

ДЕНЬ МИРА (Friedenstag) — опера Р. Штрауса в 1 д., либретто И. Грегора. Премьера: Мюнхен, 24 июля 1938 г., под управлением К. Крауса.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Комендант осажденного города (баритон)... Читать дальше

ДЕНЬ МИРА (Friedenstag) — опера Р. Штрауса в 1 д., либретто И. Грегора. Премьера: Мюнхен, 24 июля 1938 г., под управлением К. Крауса.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Комендант осажденного города (баритон)
Мария, его жена (сопрано)
Вахмистр (бас)
Рядовой солдат-часовой (тенор)
Констебль (баритон)
Мушкетёр (бас)
Горнист (баритон)
Офицер (баритон)
Офицер наружной обороны (баритон)
Пьемонтец (тенор)
Голштинец, командующий осаждающей армии (бас)
Бургомистр (тенор)
Прелат (баритон)
Женщина из народа (сопрано)
Осажденные и осаждающие солдаты, старейшины города и женщины из депутации к коменданту, народ.
Действие происходит в крепости осажденного католического города 24 октября 1648 г.

Круглый зал в цитадели, раннее утро. Видно, что стены с бойницами, во многих местах поврежденные пушечными ядрами, наскоро залатаны. Повсюду царит разруха, измученные долгой осадой солдаты, как и все жители города, голодают, страдают от жажды. Старый вахмистр старается, как может, поддержать дух молодого солдата, стоящего на часах, призывает брать пример с Коменданта, который исполняет свой долг несмотря ни на что. Пьемонтец (ночью он пробрался в крепость с письмом от императора) запевает итальянскую песню о любимой девушке в цветущем саду. Солдаты завидуют ему – у него на родине никто не воюет, тогда как многие из них не знают, что такое мирная жизнь.
Издали доносятся голоса тысяч людей, требующих хлеба, народ хочет открыть ворота врагу и положить конец осаде. Обеспокоенный вахмистр отдает солдатам, стоящим у бойниц, команды «заряжай», «целься»… Но его останавливает офицер: бургомистр со старейшинами и прелат с духовенством просят выслушать их. Появляется депутация горожан, им навстречу выходит Комендант. Бургомистр просит открыть ворота – голод невыносим, а осаждающие город солдаты (лютеране) тоже люди, они так же страдают в своих окопах, так же молятся Богу… Но Комендант непреклонен. За сценой звучит труба. В зал вбегает раненый офицер с перевязанной головой и докладывает Коменданту, что снаряды кончились, порох отсырел, если враг пойдет на приступ, отбиваться будет нечем. В подвале есть склад боеприпасов, но Комендант отказывается выдать их офицеру, он лишь показывает ему письмо, полученное от императора: не сдавать город, чего бы это ни стоило. Горожане кричат Коменданту, что он их не спасает, не защищает, а мучает и обрекает на смерть, женщина из депутации называет императора убийцей своих детей. Наконец, Комендант обещает, что откроет ворота, но это произойдет не раньше полудня и по сигналу, который будет понятен всем. Горожане благословляют его решение и уходят с надеждой на лучшее. Комендант обращается к солдатам: они должны сложить боеприпасы в подвале прямо под его ногами и принести ему фитиль, а сами как можно скорее убежать из крепости. Вахмистр, а за ним констебль, молодой часовой и все остальные заявляют, что погибнут вместе с ним.
В опустевший зал входит Мария. С удивлением видит она изменившуюся обстановку, слышит странный шум, доносящийся из подвала, пытается понять, что значит волнение, царящее в городе, думает о своем суровом и молчаливом муже. Он улыбнулся лишь однажды, в день свадьбы, и Мария мечтает увидеть его улыбку вновь. Комендант, застав жену в крепости, требует, чтобы она ушла – через час в город войдут враги, она должна спасаться, искать убежище. Сам он поклялся императору на кресте не сдавать крепость, и честь для него дороже жизни. Мария решает умереть вместе с любимым мужем.
Солдаты поднимаются в зал, вахмистр показывает Коменданту запаленный фитиль, и тот жестом отсылает его обратно в подвал, солдаты встают на колени, Комендант обнимает жену. В полной тишине раздается пушечный выстрел, за ним второй и третий. Комендант воспринимает это как начало вражеского штурма, затаптывает фитиль и приказывает всем готовиться к смертельной битве. Но вахмистр и солдаты, поспешившие к бойницам, докладывают, что все вокруг спокойно и атакующих врагов нигде не видно. Внезапно начинают звонить колокола всех церквей города. Коменданту докладывают, что вражеское войско построилось и двинулось к городу, но не для битвы – скорее это похоже на парад, они несут белые флаги. Комендант считает это военной хитростью, он поклялся, что нога врага не ступит в город, и сдержит клятву. Однако снаружи защитники крепости уже повсюду обнимаются с солдатами противника. На улицах радость и ликование, городская депутация благодарит Коменданта за то, что он сдержал свое обещание и колокола наконец-то возвестили им мир.
Появляется Голштинец в окружении своих солдат, он снимает шляпу перед мужественным защитником крепости и объявляет о заключении Мюнстерского мира и окончании Тридцатилетней войны. Комендант не верит, и дело чуть не доходит до поединка, но Мария встает между ними и убеждает мужа, что мир действительно пришел на их землю. В конце концов, Комендант отбрасывает свой меч в сторону и обнимает Голштинца. Бывшие противники воспевают верность долгу. Заполнившие зал толпы народа славят мир, любовь и доверие между людьми.

Х Свернуть

`Die aegyptische Helena`
Опера в двух актах
Либретто Гуго фон Гофмансталя по трагедии Еврипида.
Премьера первой редакции состоялась 6 июня 1928 года в Дрездене (Staatsoper), второй редакции –... Читать дальше

`Die aegyptische Helena`
Опера в двух актах
Либретто Гуго фон Гофмансталя по трагедии Еврипида.
Премьера первой редакции состоялась 6 июня 1928 года в Дрездене (Staatsoper), второй редакции – на Зальцбургском фестивале 1933 года.
Действие происходит после окончания Троянской войны на острове Эфры и в пальмовой роще у Атласских гор
Действующие лица:
Елена (сопрано)
Менелай (тенор)
Гермиона, дочь Елены и Менелая (сопрано)
Эфра, волшебница (сопрано)
Альтаир (баритон)
Да-Уд, его сын (тенор)
Две служанки Эфры (сопрано и меццо-сопрано)
Три эльфа (сопрано и альт)
Всеведущая раковина (альт)
1-е действие
Волшебница Эфра напрасно ждет своего возлюбленного, морского бога, неверный Посейдон не является на свидание. Всеведущая раковина привлекает внимание Эфры к кораблю, плывущему из Трои в Спарту, там готовится убийство – Менелай собирается заколоть ножом свою спящую жену Елену. Эфра решает спасти прекраснейшую на свете женщину и вызывает бурю на море. Корабль идет ко дну, и Менелай выносит Елену на берег. Свет зажженного по приказу Эфры факела указывает им путь к дворцу волшебницы, где они находят стол, накрытый на две персоны. Менелай упорно не желает примириться с женой, его терзает мысль, что «слишком многие пробовали прекрасный плод». Он признается, что, убив в Трое Париса, он хочет убить и ее, тогда их общей дочери не придется стыдиться за свою мать. Несколько раз он заносит над Еленой нож, но колеблется и медлит. Незаметно наблюдающая за ними Эфра приказывает своим помощникам эльфам сбить Менелая с толку – он должен потерять чувство реальности и вообразить, будто находится на поле битвы и преследует Париса и Елену. Так оно и происходит, Менелай убегает вслед за призраками.
Эфра выходит из укрытия, согревает Елену, снимает с нее усталость и страх. Елена вновь чувствует себя молодой и прекрасной и спокойно засыпает. Служанки переносят ее в спальню Эфры. Возвращается Менелай, уверенный, что он настиг и убил Париса вместе с Еленой. Эфра приветствует его как своего гостя и призывает не шуметь, чтобы не нарушить сон прекраснейшей из женщин. Менелай в полном замешательстве и молит богов вернуть ему ясный рассудок, избавить от раздвоения сознания. Эфра преподносит ему питье (волшебный напиток забвения) и внушает, что в тот день, когда Парис похитил Елену, боги были на стороне Менелая – в руках у вора оказался лишь фантом Елены, а сама она очутилась на отдаленном острове, во дворце могущественного царя, одной из дочерей которого была и сама Эфра. Все годы, пока продолжалась война, она спала, а Эфра с сестрами охраняли ее сон. Эфра торжественно вводит Менелая в спальню, где его взору предстает прекрасная, как никогда прежде, Елена – она только что проснулась. Волшебница старается развеять сомнения Менелая, и хотя он не верит Эфре, он не может устоять перед этой ослепительной красотой, его сопротивление сломлено. Елене не хочется возвращаться в Спарту, и она просит Эфру найти для них какое-нибудь тихое место, где они могли бы некоторое время пожить в уединении. С помощью волшебной мантии Эфра переносит их в оазис у подножия Атласских гор, на прощанье она дает Елене золотой футляр, в котором находится флакон с волшебным средством, – оно должно помочь Менелаю окончательно забыть все плохое.
2-е действие
Золотой шатер в пальмовой роще, раннее утро. Менелай, едва проснувшись, вспоминает, что накануне убил Елену, он опять полон недоверия к женщине, которую видит перед собой и которая так похожа на его жену, хотя выглядит гораздо моложе. Елене становится ясно, что волшебный напиток не оказывает желаемого действия и ей предстоит нелегкая борьба за то, чтобы вернуть любовь мужа. Внезапно появляются всадники – владыка гор Альтаир и его свита. Альтаир («вассал» Эфры) оказывает Елене царские почести, преподносит ей богатые дары и выражает восхищение её красотой. Ему вторит сын, пылкий Да-Уд, который сразу заявляет, что не задумываясь прольет свою кровь за один ее взгляд. Менелая вновь поражает сходство его спутницы с Еленой – такой он видел ее на башнях Трои, а Да-Уда он принимает за Париса. Удивленный высокомерным и вызывающим поведением «любимца богини», Альтаир в знак дружбы дарит Менелаю драгоценное оружие и предлагает принять участие в охоте в обществе своего сына. Оставшись на минуту с Еленой наедине, Да-Уд откровенно претендует на то, чтобы занять место рядом с ней, Менелай кажется ему странным лунатиком, не достойным «богини». – Бойся огня, – отвечает Елена, – он может расплавить тебя.
Когда Елена протягивает снарядившемуся для охоты Менелаю шлем, он опять с удивлением спрашивает, как ее зовут, и вспоминает, как однажды его точно так же провожала жена, но, вернувшись, он нашел тогда «опустевшее гнездо». Несмотря на протесты Елены, он берет с собой на охоту не подаренное Альтаиром легкое оружие, а свой верный меч. Все уходят, а Елена размышляет, как «расколдовать» Менелая, как сделать, чтобы он признал в ней свою жену – волшебное средство Эфры подействовало, с одной стороны, слишком сильно, с другой – слишком слабо. Но тут появляется сама Эфра, замаскированная под служанку, она показывает Елене, что в золотом футляре есть еще один флакон. Это зелье, пробуждающее воспоминания, – страшное средство, которое может привести к непредсказуемым последствиям, иссушить душу, превратить человека в живой труп. Елена не обращает внимания на предостережения и в радостном предвкушении вместе со служанками начинает готовить питье для Менелая, она уверена: это то, что ей нужно. Завидев подходящего к шатру Альтаира, Эфра прячется. Альтаир намеревается устроить ночью большой пир в честь Елены, она не должна оставаться подругой какого-то безвестного и ничтожного князя, ей уготована лучшая участь: прекраснейшая женщина будет принадлежать сильнейшему владыке. На протяжении этой сцены две служанки комментируют происходящую неподалеку соколиную охоту на газелей, а затем и поединок Менелая с Да-Удом, который заканчивается трагически: спасающийся бегством Да-Уд падает в пропасть. Гибель сына не слишком трогает Альтаира, он не меняет своих планов.
Сознание возвратившегося с охоты Менелая остается помраченным, он по-прежнему думает, что преследовал Париса и что его жена мертва. Елена бессильна вернуть его к реальности и надеется только на волшебное зелье. Наступает вечер, барабаны и тимпаны возвещают о начале пира, приближается праздничная процессия слуг, посланных Альтаиром за Еленой. Эфра умоляет Елену дать Менелаю напиток забвения – это обеспечит ее безопасность. Но Елена предпочитает риск и выбирает зелье, воскрешающее память. Менелай надеется, что это питье принесет ему смерть, ему хочется умереть, чтобы воссоединиться с любимой женой. Прежде чем передать кубок Менелаю, Елена пьет из него сама. Зелье сразу оказывает свое действие – для Менелая образ неизвестной спутницы вдруг полностью сливается с образом погибшей жены и, отбросив меч, он с восторгом протягивает к ней руки. В этот момент врывается Альтаир с отрядом вооруженных воинов и приказывает схватить Менелая. Но помощь Посейдона приходит вовремя: на белом коне в окружении закованных в латы рыцарей появляется Гермиона, малолетняя дочь Елены и Мнелая. Эфра сбрасывает маску, и Альтаир, как и его слуги, падают пред своей владычицей ниц. Счастливые супруги тоже садятся на коней и готовятся вместе с дочерью к возвращению в Спарту.

Х Свернуть

Акт I
Император юго-восточных островов женат на дочери феи, которую он добыл на охоте. Однажды он ранил газель, которая превратилось в юную красавицу. Став женой Императора, она не стала... Читать дальше

Акт I
Император юго-восточных островов женат на дочери феи, которую он добыл на охоте. Однажды он ранил газель, которая превратилось в юную красавицу. Став женой Императора, она не стала человеком. Она не отбрасывает тени, и поэтому не может стать матерью. Между тенью и материнством есть связь, ведь это Знак и Предназначение. Этому рада Кормилица, которая ее повсюду сопровождает и ненавидит все человеческое. Рассерженный повелитель духов Кейкобад, отец Императрицы, отправляет своего посланника, который ведет переговоры с Кормилицей. И вот однажды к Императрице прилетает сокол, который был с Императором на охоте, где он подстрелил белую газель. Сокол возвещает: «Срок скоро истекает, а женщина так и не отбрасывает тени – поэтому Император станет камнем». Императрица понимает эту взаимосвязь: она вышла за пределы демонического круга, однако эгоистичная любовь Императора не сомкнула вокруг нее круга человеческого. Она находится между двумя мирами: один ее не отпускает, другой не принимает. При этом проклятие относится не к ней, а к нему. Императрица хочет добыть тень, каких бы жертв это не потребовало. В этом ей помогает Кормилица, которая предлагает купить тень у человека. Императрица и Кормилица отправляются к людям и приходят в семью красильщика Барака.
Барак уже не молод, но прилежен в труде и силен как вол. Он работает для своих трех братьев и для Жены, которая молода и хороша собой, но недовольна жизнью с Бараком. Божьим благословением были бы для него дети, но этот брак также не приносит детей. Императрица и Кормилица напрашиваются в служанки к Жене красильщика.
Кормилица предлагает Жене красильщика прекрасные наряды и любовника за то, что она отдаст тень и возможность иметь детей. Волшебными заклинаниями и жестами опутывает старая сводница молодую женщину, и Жена красильщика заключает сделку. Императрица едва понимает этот грязный торг, благодаря которому она приобретает желаемое. Однако дело сделано, гостьи внезапно исчезают, а Жена красильщика снова остается одна. Со сковороды, на которой жарятся пять рыбок, доносятся голоса ее нерожденных детей, которые жалобно плачут из темноты. Ничего не подозревающий Красильщик возвращается домой. Барак и его Жена молча ложатся каждый в свое ложе.

Акт II
Испытания начинаются. Фантомом тоскующего и жаждущего любви юноши манит кормилица молодую женщину. Как только Красильщик уходит, юноша появляется в его доме. Барак не знает, что происходит, но его глупому доброму сердцу становится все тяжелее и тяжелее. Он чувствует, что-то неладное, как-будто кто-то зовет его на помощь. В эту злую игру вовлечена Императрица. Ночью, в грезах полных страха, она видит супруга, идущего сквозь пустынный лес, одинокого, снедаемого эгоистичными подозрениями. Сердце его уже окаменело. Она пробуждается от вещего сна, но ее дни еще опаснее, чем ночи. Не место существу из мира духов в мире людей. Постепенно Императрица побеждает страх начинает чувствовать свою вину перед Бараком. Наступает третья ночь: Кормилица, чтобы исполнить договор, призывает на помощь дьявольские силы. Тяжелые сумерки покрывают все вокруг. Из уст братьев Барака вырывается стон ужаса, а из уст Жены Барака безумная дикая речь. Она обвиняет себя в том, чего еще не совершала – в нарушении супружеского обета, и говорит, что продала тень и отказалась от нерожденных детей. Братья зажигают огонь и убеждаются в сказанном: как ведьма стоит перед ними молодая женщина, не отбрасывая тени. Кормилица ликует: договор вступил в силу. Одна отдала тень, другая может взять ее себе. Барак в этот ужасный и решительный момент как бы становится выше ростом, его уста, которые никогда не произносили грубого слова, выносят Жене смертный приговор. Сверкающий меч появляется в его руке. При виде меча Кормилица понимает, что в игру вступили высшие силы, с которыми она уже не справится. Вместо того чтобы хвататься за тень, Императрица тянет Кормилицу прочь, чтобы не запачкаться в человеческой крови. Жена бросается к ногам Барака и с покаянием и неистовством заносит меч над собой. Сплетенные судьбы, перекрывающие друг друга голоса - все покрывает вдруг волшебная сила. Земля разверзается и поглощает мужа и жену; дом Барака рушится. Мощный поток воды вырывается из недр. Кормилица, закутывая Императрицу в свой плащ, сажает ее в лодку, волшебным образом оказавшуюся здесь.

Акт III
Первое испытание пройдено, и прошедшие его отправляются в мир духов. Челн с Императрицей и Кормилицей пристает у ворот в Храм. Императрица идет по ступеням Храма. Она знает: ее зовут на суд. В глубине, ничего не ведая друг о друге, томятся в заточении Барак и его Жена. Голос одного из духов зовет их наверх. Они поднимаются и с тоской думают друг о друге: он – прощая ее; она – прося о прощении, покорно и впервые с любовью. Они выходят наверх, стремясь найти друг друга. Здесь они встречают Кормилицу, стоящую перед закрытыми воротами Храма. Посланник духов преграждает ей вход. Ее пожирает ярость. В глубине Храма стоит Императрица и жаждет суда. Но кто будет судить ее? Это царь духов, ее строгий отец? Завеса скрывает его лицо. Смелое обращение Императрицы остается без ответа. Лишь нежно журчит вода золотого источника, Источника Жизни. «Выпей» – призывает голос, – «выпей, и тень Жены будет твоей». Императрица слышит голоса разлученных супругов и отступает, не прикоснувшись губами к Золотому Источнику. Вода отступает. На каменном троне сидит Император, неподвижный, окаменевший. И только во взгляде, кажется, еще светится жизнь. У ног статуи снова начинает бить Источник Жизни. Слышны сладкие голоса сверху: «Скажи: я хочу – и тень той женщины будет твоей, и он тут же поднимется, и оживет, и пойдет с тобой». Императрица застывает в страшной борьбе с собой. Едва слышное: «Я не хочу!» – слетает наконец с ее губ. Она побеждает, как победила мать перед троном Соломона, отпустив ребенка, чтобы не доставлять ему боли. Она победила ради себя и ради того, кто без ее самоотречения так и остался бы навечно камнем. И ради тех двоих, которые, пройдя сквозь страдания, должны были возвыситься. Отчетливая тень падает на пол Храма. С ликованием звучат голоса нерожденных детей.

Х Свернуть

Опера в одном действии Рихарда Штрауса на либретто по драме Оскара Уайльда, переведенное на немецкий язык (с некоторыми купюрами) Гедвигом Лахманном.

Действующие лица:

ИРОД, тетрарх Иудеи... Читать дальше

Опера в одном действии Рихарда Штрауса на либретто по драме Оскара Уайльда, переведенное на немецкий язык (с некоторыми купюрами) Гедвигом Лахманном.

Действующие лица:

ИРОД, тетрарх Иудеи (тенор)
ИРОДИАДА, его жена (меццо-сопрано)
САЛОМЕЯ, ее дочь (сопрано)
ИОКАНААН (Иоанн Креститель) (баритон)
НАРРАБОТ, молодой сириец, капитан гвардии (тенор)
ПАЖ (альт)
ПЯТЬ ИУДЕЕВ (четыре тенора, один бас)
ДВА НАЗАРЕЯНИНА (тенор, бас)
ДВА СОЛДАТА (басы)
КАППАДОКИЕЦ (бас)
ПАЛАЧ (молчит)

Время действия: около 30 года н.э.
Место действия: Иудея.
Первое исполнение: Дрезден, 9 декабря 1905 года.

Это одноактное произведение, вызвавшее в свое время скандал, порой именуется «библейской драмой», поскольку его сюжетная канва заимствована из Нового Завета. Насколько эти элементы сюжета представляют собой лишь голую схему можно судить хотя бы по тому, что ни у Матфея (XIV), ни у Марка (VI) имя Саломеи даже не упоминается. О ней сказано лишь, что она дочь Иродиады, и ее желание получить голову Иоанна Крестителя на блюде продиктовано требованием ее матери. Еще до того, как Оскар Уайльд написал французскую драму, послужившую основой для либретто этой оперы, сюжет Саломеи был использован целым рядом писателей, в том числе такими несхожими, как Евсевий, Св. Григорий, Элфрик, Гейне, Флобер. Некоторые из версий этой истории даже еще более фантастически отличаются от библейского рассказа, чем версия Уайльда, и одна из них — флоберовская — послужила основой другой оперы — «Иродиады» Массне, имевшей в свое время большой успех. Версия Уальда, по существу, исследование феномена неврастении, имела оперное воплощение даже еще до Штрауса — оперу по драме Уайльда написал французский композитор Антуан Мариотте. Она имела скромный успех и теперь практически забыта. Уайльд, разрабатывая свою концепцию психопатической принцессы, был вдохновлен, как считается, в равной степени Хаусманом и интерпретациями этого сюжета итальянскими и французскими художниками.

Как бы то ни было, можно не сомневаться, что это было написано как своего рода скандал fin de siecle. И скандал действительно разразился. Британские цензоры на долгие годы запретили к показу драматическую версию на лондонской сцене; кайзер Вильгельм II, этот нежно любящий внук королевы Виктории, наложил запрет на оперную версию в Берлине, а совет директоров «Метрополитен-опера» снял ее после первой публичной репетиции и всего одного исполнения ввиду резких протестов со стороны церкви и прессы.

Когда два года спустя Мэри Гарден (исполнительница роли Саломеи) появилась в оперном театре Манхеттена, одним из протестовавших из среды деятелей церкви был Билли Сандей. После своей атаки на постановку (при этом спектакля он не видел и не слышал) мисс Гарден случайно встретилась с ним в кафе: за чашечкой кофе с мороженым конфликт критика с создателями спектакля оказался улаженным. Теперешняя публика свой конфликт с композитором и либреттистом решает аналогичным образом. Теперь уже найдется немного представителей старшего поколения, кто будет упорствовать, утверждая, будто все еще шокирован тем, что предстает его взору в этом ярком и своеобразном сценическом воплощении декадентства.

ОПЕРА

Чудная теплая лунная ночь. Терраса зала. Здесь пирует Ирод, тетрарх Иудеи. Внутри в зале среди пирующих - Саломея, падчерица тетрарха; снаружи - молодой начальник дворцовой стражи сириец Нарработ, влюбленным взглядом следящий за Саломеей. Он страстно восклицает: «Как прекрасна сегодня ночью царевна Саломея!» Доброжелательно относящийся к нему паж пытается предостеречь его от этой опасной слежки, но тот едва слушает его.

Из дворца доносится шум веселящихся гостей, но снизу, из водоема справа на сцене, слышится пророческий глас Иоанна Крестителя (или Иоканаана, как он назван в немецком либретто), возвещающий о пришествии Христа. Воины, охраняющие его, поражены, но считают, что узник, вероятно, сумасшедший. В свете луны стремительно появляется Саломея; она с отвращением чувствует на себе все более и более жадные взгляды ее отчима. Сама она прелестная девушка, ей всего пятнадцать. Ее мать убила ее отца, чтобы выйти замуж за Ирода, этого развратного прелюбодея. Саломея выросла при дворе, погрязшем в пороках. Желание Ирода обладать своей падчерицей до поры до времени скрывалось им, но при этом с каждым разом он распалялся все больше и больше по мере того, как ему становилось очевидным то отвращение, которое она питала к нему.

Саломея потрясена голосом Иоканаана. Ее покорила его мужественность. Но не только это. Ее влечет к нему из мстительного упрямства, ведь Иоканаан проклял ее мать за ее порочность. Другая причина ее интереса, что ее отчим, повидимому, боялся пророка. Влюбленный в Саломею Нарработ уже не в силах противиться ее желанию, чтобы пророк был выведен к ней из темницы; и когда он, в лохмотьях, но со страстью, породить которую может только истинная вера, обличает Ирода и Иродиаду, она все сильнее и сильнее ощущает физическое влечение к нему. Она еще и еще раз повторяет - каждый раз все в более низкой тональности и все более пространных музыкальных фразах: «Я хочу целовать твои уста, Иоканаан!» Пророк с отвращением отвергает желание Саломеи и призывает ее покаяться, но его совет производит обратное действие - она лишь еще больше распаляется. Ее бесстыдное поведение производит на юного Нарработа столь сильное впечатление, что он неожиданно выхватывает свой меч и закалывает себя. Юная красавица даже взгляда не бросила на мертвое тело. Иоканаан же, с последним страстным призывом идти навстречу Иисусу, возвращается в свою цистерну, служащую тюремной камерой.

Компания пирующих во главе с тетрархом и Иродиадой теперь перешла на террасу - Ирод в тревоге: куда подевалась Саломея? Здесь он видит лежащее в крови тело Нарработа, он совершенно теряет рассудок. Он предлагает Саломее вместе откусить фрукт так, чтобы он мог коснуться его губами там, где она его надкусит. Реакция Иродиады на эту недостойную выходку мужа - холодное презрение. Но когда до ее слуха доносятся гневные слова Иоканаана из его темницы, она превращается в неистовую фурию и требует от мужа, чтобы он отдал этого узника иудеям. Пятеро евреев выступают вперед и просят отдать им заключенного, но Ирод с помощью довольно пространных аргументов пытается убедить их, что Иоканаан действительной Божий человек. Это приводит в негодование просителей, партии которых написаны для четырех теноров и одного баса и чья сложная и суетливая музыка - это издевательская сатира. Голос Иоканаана, вновь раздающийся из темницы, заставляет всех умолкнуть. В этот момент два назареянина обсуждают некоторые из чудес, сотворенных Спасителем, чудес, о которых проповедовал Иоканаан. Ирод на сей раз очень испугался - раньше об этом был только слух; его разум больше не сопротивляется, когда Иродиада обращается к нему с требованием, чтобы Иаканаан, который еще раз послал ей свое проклятие и предсказал плохой конец, умолк навсегда.

Чтобы отвлечься от всех этих неприятностей, Ирод просит Саломею станцевать для него. Иродиада запрещает ей это делать, да и сама Саломея не проявляет большого энтузиазма. Ирод, однако, настаивает, обещая ей все, что она захочет. Наконец она соглашается при условии, что он даст ей все, что она потребует. Зловещие предчувствия пугают Ирода все больше и больше, он суеверно думает, что слышит звук размахиваемых крыльев. Он дает клятву, разрывая венок из роз на своей голове, поскольку, как он говорит, они жгут его. Он откидывается на спину, обессиленный. И пока слуги готовят Саломею для ее танца, голос Иоканаана продолжает предрекать роковой конец.

Звучит сладострастная музыка «Танца семи вуалей», во время которого Саломея сбрасывает с себя одну вуаль за другой, по мере того как танец становится все быстрее и возбужденнее. С самого начала Штраус мыслил, что оперную примадоннув танце будет заменять балерина и, не колеблясь, сочинил музыку для технически сложной партии. Так это исполнялось на премьере оперы, и так же это было исполнено в телевизионной программе «Оперный театр» на NBC - необычайно эффектной постановке, танцевальную партию в которой исполнила великолепно подходящая для этой роли танцовщица Элайн Молбин. В настоящее время, однако, многие примадоны предпочитают исполнять свои собственные круговращения, которые очень редко могут быть названы танцем.

Большая часть танца обычно исполняется вокруг темницы Иоканаана, средоточия общего внимания, однако в заключительный момент Саломея бросается к ногам Ирода и почти с детской нежностью просит его о награде - голове Иоканаана. Ирод в ужасе. Но Саломея, подстрекаемая ее матерью, непреклонно требует исполнения обещания царя, отвергая все его предложения других даров, включая драгоценности, белых павлинов, мантии первосвященника и завесы храма. В конце концов, истерзанный и напуганный, он сдается. Ирод снимает кольцо со своего пальца. Это знак казнить Иоканаана.

Палач спускается в узилище, Саломея требует, чтобы он торопился. Тучи застилают луну, которая все это время ярко освещала сцену, и в наступившем мраке руки палача поднимают из темницы голову Иоканаана, лежащую на блюде. Саломея хватает ее и в своей последней страстной и жутко отталкивающей сцене поет о своем триумфе над человеком, который отверг ее. Обезумев, склоняется она над мертвыми губами и целует их.

Луч луны прорывается сквозь тучи, и даже развратный Ирод содрогается от ужаса. «Да будет умерщвлена эта женщина», - таков его приказ. И воины раздавливают ее своими щитами.

Postscriptum по поводу исторической достоверности обстоятельств этой истории. Согласно более объективным историкам, Саломея кончила не так драматично, как придумал для нее Оскар Уайльд. Она пережила свой танец и казнь Иоанна Крестителя, и вышла замуж - последовательно сначала за своего дядю тетрарха Филиппоса Траконитуса, а затем за своего двоюродного брата царя Аристобулуса Калхасского.

Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)

Х Свернуть

I. Reisefieber Zwischenspiele
II. Träumerei am Kamin
III. Am Spieltisch
IV. Fröhlicher Beschluss