Опера в трёх действиях
Либретто Арнольда Шёнберга
Премьера 6 июня 1957 г. в Цюрихе

Действующие лица:
Моисей (разговорная роль)
Аарон, его брат (тенор)
Молодая девушка (сопрано)
Молодой... Читать дальше

Опера в трёх действиях
Либретто Арнольда Шёнберга
Премьера 6 июня 1957 г. в Цюрихе

Действующие лица:
Моисей (разговорная роль)
Аарон, его брат (тенор)
Молодая девушка (сопрано)
Молодой человек (тенор)
Нагой юноша (тенор)
Еще один человек (тенор)
Эфраимит (баритон)
Священник (бас)
Четыре обнаженные девы (сопрано и альты)
Голоса из тернового куста (сопрано, альт, тенор, бас)
Нищий и нищенка (бас и альт)
Старец (тенор)
70 старейшин (басы)
12 князей колен Израилевых (тенора, басы)
Танцоры и танцовщицы, народ
Действие происходит в Передней Азии в библейские времена

Первое действие
Моисей освободил свой народ из египетского плена и привел людей в пустыню. Здесь он объявляет, что Бог говорил с ним из тернового куста и потребовал верить в Него как в единого Бога. Поскольку сам Моисей способен только думать, а даром слова не обладает, он приказывает Аарону говорить перед народом вместо себя. Израильтяне приходят в волнение – они не в состоянии постичь, как можно верить в невидимого Бога, и богохульствуют. В гневе Аарон выхватывает у Моисея посох и бросает его на землю. Посох превращается в змею, и народ в страхе отступает. Аарон берет змею в руки, и она опять становится посохом. С размаху он ударяет им Моисея и излечивает его от косноязычия. Теперь люди верят в его божественную миссию и обещают следовать за ним в страну обетованную, где течет молоко и мед.

Второе действие
Моисей в одиночестве восходит на гору Синай, чтобы узнать, чего хочет Бог. Аарон и 70 старейшин ждут у подножия горы. Прошло сорок дней, а Моисей все не возвращается. Народ снова исполнен недоверия и думает, что Бог убил Моисея. Люди выходят из повиновения, требуют вернуть старых богов и старый порядок. Теснимый старейшинами, Аарон позволяет отлить золотого тельца, который должен заменить невидимого Бога. Народ приносит жертвы, танцует вокруг идола и поклоняется ему. Воцаряется распущенность, начинаются непотребные языческие танцы, драки, сексуальные оргии и убийства. Это продолжается до тех пор, пока Моисей со скрижалями не сходит с горы и не разбивает золотого тельца. Защищаясь от упреков брата, Аарон указывает на то, что и скрижали ведь представляют собой лишь изображение. Моисей уничтожает скрижали и в бессилии смотрит, как Аарон уводит за собой людей, которые несут с собой идола.

Третье действие
Моисей вновь обретает веру в свою правоту. Он приказывает взять Аарона под стражу и привести к нему. Моисей обвиняет брата в том, что он позволил народу отвернуться от Бога и обрек его на рабство. Аарон пытается оправдаться - его действия и слова были понятны народу. Стражники хотят убить Аарона, но Моисей останавливает их. Несмотря на это помилованный падает замертво. Моисей провозглашает: если народ Израиля останется верен Богу, он будет непобедим во веки веков.

Х Свернуть

Либретто Марии Паппенгейм
Премьера 6 июня 1924 г. в Праге (Немецкий театр)

Место действия: где-нибудь (на опушке и в тёмном лесу)
Время действия: когда-нибудь (в наши дни)

В темноте ночного... Читать дальше

Либретто Марии Паппенгейм
Премьера 6 июня 1924 г. в Праге (Немецкий театр)

Место действия: где-нибудь (на опушке и в тёмном лесу)
Время действия: когда-нибудь (в наши дни)

В темноте ночного леса женщина ищет своего возлюбленного. Подозревая самое худшее, она находит его убитым. Возле трупа она ведет с ним диалог, «выясняет отношения», прослеживает все стадии своей ревности, вплоть до полного отчаяния. Речь ее переходит в бред, она сломлена и беспомощна.

Х Свернуть

А. Шёнберг: `Этот текст основан частично на рассказах, которые я либо слышал сам, либо узнал через других`.

Рассказчик: `Всего я не смогу припомнить! Я, должно быть, находился без сознания почти... Читать дальше

А. Шёнберг: `Этот текст основан частично на рассказах, которые я либо слышал сам, либо узнал через других`.

Рассказчик: `Всего я не смогу припомнить! Я, должно быть, находился без сознания почти всё это время…! Я вспоминаю лишь один величественный момент – когда все они, словно сговорившись, запели старую молитву, которой пренебрегали до этого долгие годы – этот забытый символ веры!
Но я не в силах понять, как же я оказался под землёй и прожил в канализационных люках Варшавы так много времени…
День начинался как обычно. Побудка – ещё до рассвета. «Выходите!» – и всё равно, спишь ли ты или тревожные мысли не давали уснуть тебе всю ночь: ведь ты разлучён с детьми, с женой, с родителями. Ты не знаешь даже, что с ними случилось… Разве можно было заснуть?
Опять звуки труб. «Выходите! Сержант будет в ярости!» – И они выходили: одни – старики и больные – совсем медленно, другие – с нервозной торопливостью. Они боялись фельдфебеля. Они торопились изо всех сил. – Всё напрасно! Чересчур много шума, чересчур много суеты – и всё равно недостаточно быстро!
Фельдфебель заорал:
«Внимание! Смир-р-на! А ну кончай там – или угомонить вас прикладом? Ну ладно, если уж вам так охота!»
Фельдфебель с подчинёнными избивали всех подряд – молодых и старых, сильных и слабых, правых и виноватых… Больно было слышать, как они стонут и причитают.
Я слышал всё это, хотя был сильно избит – так сильно, что без сил свалился с ног. Всех нас, кто валялся на земле и не мог встать, били по голове…
Я, наверное, потерял сознание. Следующее, что я услышал, были слова солдата: «Они все уже мертвы!». После чего фельдфебель скомандовал убрать нас всех вон.
Я лежал в стороне – почти без сознания. Наступила полная тишина – страх и боль – и я услышал, как фельдфебель заорал:
«Рассчита-айсь!»
— Они начали пересчитываться, медленно и неравномерно:
«раз, два, три, четыре» —
«Стоп!» – снова заорал фельдфебель – «Быстр-ра-а! Всё снова и сначала! Через минуту я желаю знать, сколько вас я отправлю в газовую камеру! Рассчита-айсь!»
— Они стали пересчитываться опять, сначала медленно – «раз, два, три, четыре», – затем всё быстрее и быстрее, – затем так быстро, что под конец стало уже казаться, будто слышен топот диких лошадей, – и – вдруг – все они совершенно внезапно запели «ШМА ИСРАЭЛЬ»:

МУЖСКОЙ ХОР (др.-евр.):
Слушай, Израиль: Господь - Бог наш, Господь один!
И возлюби Господа, Бога своего, всем сердцем твоим, и всей душой твоей, и всеми силами твоими. И будут слова эти, которые Я заповедаю тебе сегодня, на сердце твоем; и научи сыновей своих; и произноси их, сиди дома и находясь в дороге, ложась и вставая.

(Перевод текста – Антон Сафронов)

Х Свернуть

Либретто А. Шёнберга
Премьера 14 октября 1924 г. в Вене

Действующие лица:
Мужчина (баритон)
Женщина (немая роль)
Элегантный господин (немая роль)
Хор (3 сопрано, 3 контральто, 3 тенора, 3... Читать дальше

Либретто А. Шёнберга
Премьера 14 октября 1924 г. в Вене

Действующие лица:
Мужчина (баритон)
Женщина (немая роль)
Элегантный господин (немая роль)
Хор (3 сопрано, 3 контральто, 3 тенора, 3 баса)

На сцене лицом вниз лежит мужчина, в затылок ему вцепилось фантастическое существо (по виду гиена с крыльями летучей мыши). Хор обращается к нему с предостережением: нужно воспринимать жизнь такой, какая она есть, не стремиться к недостижимому счастью; чувства обманчивы, им не следует доверять. Страшное существо исчезает, мужчина выпрямляется во весь рост. На нем рваная, грязная одежда, лицо и тело в синяках и ссадинах. За сценой раздается громкий издевательский смех.
Появляется женщина. Мужчина очарован ею. Она демонстрирует сочувствие, протягивает ему бокал с вином. Но по мере того, как он осушает бокал, ее лицо принимает все более равнодушное, даже враждебное, выражение, она постепенно отворачивается от него и, заметив поблизости элегантного господина (олицетворение холодной реальности этого мира), уходит с ним. Через некоторое время она, однако, возвращается и на коленях просит у мужчины прощения. Он приходит в умиление. Теперь мужчина стоит на коленях перед женщиной. Его левая рука касается ее руки, и это прикосновение необычайно воодушевляет его. Он не отрывает взгляда от своей высоко поднятой руки («Теперь ты со мной всегда») и даже не замечает, как женщина вновь ускользает.
В следующей сцене мы видим мужчину с окровавленным мечом в руках, к его поясу привязаны две «басурманские» головы. Он поднимается на скалу, где в одном из гротов работают кузнецы. Мужчина берет в руки молот (кончики пальцев на его левой руке светятся) и одним мощным ударом превращает бесформенный кусок золота в прекрасную диадему, которую он бросает к ногам работников со словами: «Вот как надо делать украшения». Кузнечный грот погружается в темноту. Поднимается ветер, шторм идет по нарастающей, на крещендо, при этом из темноты все более отчетливо вырисовывается второй грот. На вершине кульминации его заливает яркий желтый свет. Одновременно мужчина с ужасом понимает, что его «счастливая рука» потеряла свою силу.
В освещенном гроте женщина и элегантный господин. Мужчина в страшном отчаянии. («Ты моя, ты была моею, она была моею…») Он пытается добраться до них, но это ему не удается. Элегантный господин, заметив мужчину, равнодушно бросает ему лоскут, оторвавшийся от верхней части платья женщины и спокойно удаляется. Женщина спускается вниз, чтобы подобрать лоскут. Мужчина на коленях умоляет ее остаться с ним, но она быстро взбирается обратно и при этом нарочно толкает ногой большой камень, который летит вниз и падает на мужчину. За сценой взрыв издевательского смеха, как в начале.
Упавший камень превращается в уже знакомого нам монстра, сидящего на затылке мужчины. Хор вновь призывает его отказаться от погони за недостижимым счастьем и снисходительно сочувствует ему («Бедный…»).

Х Свернуть

1. Vorgefuehle (Предчувствия)
2. Vergangenes (Прошедшее)
3. Farben (Краски)
4. Peripetie (Решающий поворот)
5. Das obligate Rezitativ (Облигатный речитатив)