Опера по поэме М. Липкина. Сохранились только наброски к одной сцене (Сцена встречи Кейсута и Бируты).
Действие происходит в Палангене у храма Праурны на берегу моря (в поэме Липкина Праурна –...Читать дальше

Опера по поэме М. Липкина. Сохранились только наброски к одной сцене (Сцена встречи Кейсута и Бируты).
Действие происходит в Палангене у храма Праурны на берегу моря (в поэме Липкина Праурна – богиня земли и плодородия; в литовских источниках Праурине – богиня огня) Поздний летний вечер.

БИРУТА: Праурна, богиня земли и цветов, к тебе я пришла неутешная вновь. Я розу у синего моря сажала, ее я слезами тоски обливала, но роза увяла под лаской моей. Праурна, богиня земли и цветов, к тебе я пришла неутешная вновь. Я белую лилию в роще сажала, где Эгле (Ель) вершину печально качала, но цвет ее нежный поблекнул весной. Праурна, богиня земли и цветов, к тебе я пришла неутешная вновь. Ужели еще я не много рыдала! Ужели еще я не много страдала! Скажи, где отец мой и слышит ли он мой вопль неутешный, мой горестный стон…

Издали слышится стук копыт, он все ближе. Бирута в смятении спешит к храму. Всадник останавливает ее.

КЕЙСТУТ: Прелестная, кто ты? Скажи, скажи, кто ты? Ужель под небесами подобная краса смогла найти приют! Твой трон не здесь, а там, с бессмертными богами, где розы круглый год пленительно цветут, пленительно цветут…

Кейстут сходит с оня и преклоняет колено перед Бирутой.

БИРУТА: Праурна, о пощади меня, прими мое моленье, мой робкий страх… Нет сил… душа немеет… мукой полна… Огонь преступных чар мечтой моей владеет…

КЕЙСТУТ: Позволь, прелестная, красу твою почтить и выразить восторг души смущенной! Тебя не в силах я уж больше позабыть, твоею красотой навек порабощенный!

БИРУТА: Пришлец, остановись!!!

КЕЙСТУТ: О, богоравная, ты дочь Каралуни (в поэме М.Липина – бог света, в литовских источников Каралюне – божество, управляющее небенсными светилами), молю тебя, свой слух к мольбе моей склони! Не бойся, я – боец прославленной Литвы, боец святых дубрав и мирных поселений. Еще ни перед кем я гордой головы смиренно не склонял: никто моих молений не слышал на земле и взор горячий мой еще не отражал тоски любви живой… Но ты! В твоих очах таятся власть и сила, власть и сила. Лаума (в поэме Млипкина – богиня неба, в литовских источниках – богиня родов и земли), тебе в дар венец, венец свой принесла, Лаума в дар тебе венец свой принесла, чтоб ты в моей груди восторги поселила и жертвенник любви в моей душе зажгла…

БИРУТА: Богиня, пощади! Не я тому виною, что жизнь во мне кипит горячей волною, ты юность мне дала и жизнь и розами венчала…
О, рыцарь! Как смел ты оскорбить признанием мой слух? Скажи, ужель в тебе святой огонь потух? Скажи, ужель в тебе священная отчизна убила тайный страх пред силой божества? Я – жрица, твои безумные слова как оскорбление Праурне принимаю… Встань! и оставь меня, я небом заклинаю…

КЕЙСТУТ: Ты – жрица!!! Прости меня, прости, восторженным приветом не думал я тебя безумно оскорбить. Теперь же знаю я: торжественным обетом порвала с жизнью ты пленительную нить, порвала с жизнью ты пленительную нить. Когда ты на алтарь божественной Праурны моленья чистые смиренно принесешь и слезы чистые молитвенно прольешь на жертвенник и на святые урны, пускай тогда уста твои произнесут: Кейстут.

Кейстут уезжает. Бирута в задумчивости смотрит ему вслед.

БИРУТА: Кейстут… Кейстут… Кейстут…

Х Свернуть