|
Скачать ноты 
Многие материалы этого сочинения были взяты из его Неоконченной симфонии ми-бемоль мажор. После смерти автора концерт был в незавершённом виде и доработан его учеником Сергеем Ивановичем Танеевым....Читать дальше
Многие материалы этого сочинения были взяты из его Неоконченной симфонии ми-бемоль мажор. После смерти автора концерт был в незавершённом виде и доработан его учеником Сергеем Ивановичем Танеевым. Однако издан был не трёхчастный концерт, а два отдельные опуса: одночастный Третий концерт для фортепиано с оркестром (Allegro brillante) Op. 75 и Andante и финал Op. 79. Возможно, что этому способствовала большая длительность концерта. В настоящее время эти два сочинения часто исполняют как одно — Третий концерт для фортепиано с оркестром.
1. Allegro brillante (ми-бемоль мажор/ Ор. 75) 2. Andante (си-бемоль мажор/ Ор. 79) 3. Finale — Allegro maestoso (ми-бемоль мажор / Ор. 79) Х Свернуть
Константин Щербаков
(фортепиано)
,
Дмитрий Яблонский
(дирижер), Национальный филармонический оркестр России
Allegro brillante Op.75. + Andante et Finale Op.79. / Констатин Щербаков (фортепиано) / Национальный филармонический оркестр России / дир. Дмитрий Яблонский / 2003
|
||
философским налётом. В пояснении сказано, что Концерт завершил Танеев С.И. после ухода
Петра Ильича, но какова доля его
работы над сочинением? Спасибо большое evc (Евгению) за исполнителей и прекрасное
качество записи!
триумфальной кодой (tromba solo).
конец, но затем все затмевающей триумфальной кодой (tromba solo).
стоят беспросветная, уходящая в вечный мрак Шестая симфония - и ослепительный (но при этом
не казённый) жизнелюбивый блеск этой коды Третьего концерта... Что же `истинно`? А всё!
:))))
вечный мрак Шестая симфония
может уходить в вечный мрак то, о чём Чайковский сказал `De profundis clamavi ad te
Domine`... то, что носит название `Песнь Восхождения?`.. `От стражи утренней до ночи, от
стражи утренней да уповает...` Никогда не ощущала беспросветность в Шестой.
когда=то уже писал об этом, но самый момент- повторить. Мне было лет 15, когда по радио
(не впервые уже, но острее) я услышал Шестую. Был поздний зимний вечер. Я, перепугав мать,
в распахнутом пальто, без шапки, выскочил на улицу и, как безумный, бросился шагать вдоль
ночных фонарей, страстно и злобно приговаривая странную фразу: `жрать чиновников и
выплевывать пуговицы!`. Какая уж тут беспросветность!