Доктор и аптекарь
Carl Ditters von Dittersdorf: Doktor und Apotheker (1786, Vienna)
Опера в двух действиях
Либретто Стефани
Действие происходит в немецком провинциальном городке....Читать дальше
Доктор и аптекарь
Carl Ditters von Dittersdorf: Doktor und Apotheker (1786, Vienna) Опера в двух действиях Либретто Стефани Действие происходит в немецком провинциальном городке....Читать дальше
Доктор и аптекарь
Carl Ditters von Dittersdorf: Doktor und Apotheker (1786, Vienna) Опера в двух действиях Либретто Стефани Действие происходит в немецком провинциальном городке. Действие первое. Тихим летним вечером домашние аптекаря Штесселя отдыхают перед своим домом. С ними сидит старый одноглазый и хромой инвалид, полковник Штурмвальд, за которого Штессель собирается выдать свою дочь Леонору. Мать Леоноры Клавдия, зная о любви девушки к молодому Готхольду, сыну доктора Краутмана, настаивает на скорейшей свадьбе дочери со Штурмвальдом. Её беспокоит только вопрос о приданом. Но состоятельный Штурмвальд от приданого отказывается. Свадьбу решено отпраздновать на следующий день. Семья Штесселя уходит к себе, а Штурмвальд направляется в кабачок. Темнеет. Перед домом аптекаря появляется Готхольд с ручным фонарём. Вслед за ним подходит фельдшер Зихель, влюблённый в двоюродную сестру Леоноры Розалию. Не узнав друг друга и подозревая соперника, молодые люди затевают перебранку. Когда недоразумение выясняется, Зихель, более предприимчивый и смелый, предлагает Готхольду проникнуть в дом. Зная слабую струнку Штесселя, претендующего на звание не только аптекаря, но и врача, Зихель вызывает его к больному, которого лечит доктор Краутман. Честолюбивый аптекарь спешит на зов, предвкушая для себя, в случае удачного лечения, получение докторского звания. Воспользовавшись его уходом, Зихель и Готхольд проникают через окно в квартиру Штесселя. Их замечает возвращающийся с попойки Штурмвальд. Тем временем Розалия и Леонора сидят дома за приготовлением целебных трав для аптеки. Обе мечтают о своих возлюбленных, обвиняя их в недостатке отваги. Девические мечтания прерывает Клавдия, приказывающая расходиться по своим комнатам и ложиться спать. Леонора уходит к себе, а Розалия, поджидающая Зихеля, остаётся. Вскоре вбегает Леонора с сообщением, что в дом проникли двое чужих мужчин. Девушки не успевают ничего предпринять, как в комнате появляются Зихель и Готхольд. Они уговаривают перепуганных девушек бежать, тайно обвенчаться, а потом вернуться домой за прощением. Шум голосов будит спящую в соседней комнате Клавдию. Розалии удаётся её успокоить. Но, едва избежав одной опасности, молодые пары слышат шум голосов вернувшихся Штесселя и Штурмвальда. Зихель и Готхольд прячутся в случайно отпертой лаборатории аптекаря. Леонора не успевает спрятать переданного ей Готхольдом брачного контракта, как в комнату входит Клавдия, решившая лично проверить причину столь поздней возни. Увидев в руках Леоноры документ, Клавдия грозно требует объяснить, как эта бумага оказалась здесь. Смущённая Леонора не знает, что сказать. В комнату с шумом вваливаются Штессель и Штурмвальд. Последний клянётся, что видел своими глазами залезших в дом воров. Клавдия сразу догадывается, какие «воры» проникли в дом. Начинаются поиски Готхольда и его сообщника. Ищут всюду, кроме лаборатории, так как Штессель уверен, что его святыня заперта. Не найдя никого, Клавдия для большего спокойствия запирает Розалию на ночь в её комнате, а Леонору уводит с собой. В доме остаётся ночевать Штурмвальд. Подвыпивший инвалид перед сном снимает повязку с глаза, раздевается и вскоре засыпает. Тишина. Из лаборатории, крадучись, выходят Готхольд и Зихель. Они забирают одежду Штурмвальда, отвинчивают его деревянную ногу, а самого инвалида перетаскивают в лабораторию и, заперев его там на ключ, тихо исчезают. Действие второе. Светает. По улице идёт доктор Краутман, рассуждая сам с собой о достоинствах докторского звания. Навстречу ему попадается слуга больного, к которому накануне вечером Зихель вызывал Штесселя. Этот неожиданный визит принёс больному заметное ухудшение. Разгневанный доктор отказывается идти исправлять чужие ошибки. В душе он рад, что будет на кого свалить вину в случае смерти пациента. А для того, чтобы уличить ненавистного Штесселя, доктор решает созвать консилиум. Наутро Штессель с удивлением обнаруживает исчезновение своего будущего зятя. Штессель сегодня хорошо настроен, он рассчитывает на удачное выздоровление ночного пациента и мечтает о своей будущей докторской карьере. Его радужные мысли прерываются появлением Зихеля, переодетого Штурмвальдом, которого сопровождает Готхольд в облачении нотариуса. «Штурмвальд» просит немедленно приступить и заключению брачного контракта. Пока Штессель, удивлённый таким нетерпением старого инвалида, идёт за женой и дочерью, Зихель освобождает запертую Розалию и сообщает ей свой план. В момент подписания контракт будет заменён другим, который закрепит союз Леоноры с Готхольдом. Затем Зихель пошлёт Леонору, Розалию и нотариуса к себе под предлогом приготовления торжественного завтрака, а вскоре и сам последует за ними. Они встретятся в городском саду. Зихель и Розалия спешно обвенчаются. Затем обе пары вернутся просить у Штесселя прощения. Вскоре собирается вся семья. Леонора, приняв всю эту комедию за чистую монету, отказывается подписать договор. Среди общего смятения Розалия успевает сообщить ей истинный смысл происходящего. Леонора поспешно подписывает контракт. Дальше всё идёт по задуманному. Но в последний момент, когда мнимый Штурмвальд собирается уходить, в лаборатории просыпается настоящий Штурмвальд. Воспользовавшись суматохой, Зихель сбрасывает с себя одежду инвалида и, переодевшись в женское платье, исчезает. Узнав о происшедшем обмане, разъярённая Клавдия набрасывается на своего мужа. Но ни Штессель, ни Штурмвальд не слушают её. Тогда Клавдия решает назло им утвердить брак дочери с Готхольдом и отправляется на их поиски. Вслед за ней бегут Штессель и Штурмвальд. Улица. Запыхавшийся в поисках дочери Штессель собирается по пути заглянуть к своему вчерашнему пациенту. По дороге он сталкивается со своим заклятым врагом доктором Краутманом. Краутман набрасывается на Штесселя с упрёками в том, что он своим дурацким лекарством отправил на тот свет больного. Раздосадованный неудачей Штессель обвиняет сына своего соперникa в похищении дочери. Тем временем Зихель присоединяется к нетерпеливо поджидающей его остальной компании. Он не успевает рассказать о случившемся, как в саду появляются Штессель с полицейским. Стражник собирается арестовать Готхольда. Подоспевшая к тому времени Клавдия препятствует этому. Во время завязавшегося спора приходит доктор Краутман, продолжающий угрожать Штесселю завести против него дело за отравление. Увидев своего сына арестованным, он отказывается от этой мысли. Во избежание скандала Штессель и Краутман соглашаются на брак Леоноры с Готхольдом. Возмущённого Штурмвальда удаётся быстро успокоить. Воспользовавшись благоприятным моментом, Зихель заявляет о своём намерении жениться на Розалии, на что Клавдия даёт своё согласие, а Штессель обещает взять будущего племянника к себе в аптеку помощником. Х Свернуть Hraje Statni orchestr Rynske filharmonie; Recituji Wolfgang Reinsch, Margarete Salbach, Erika Gross, Heidi Vogel, Christopher Lukas, Friedrich Briesemeister, Rolf Dienewald a Claus Berlinghofer, zpivaji Harald Stamm (бас), Waltraud Meier (меццо-сопрано), Hildegard Uhrmacher (сопрано).
|
||
И очень жаль, что не вырезали текстовые эпизоды
(неужели найдется человек, которого бы они не раздражали)
есть и от Моцарта и от Глюка:)
И очень жаль, что не вырезали текстовые эпизоды
(неужели найдется человек, которого бы они не раздражали)
нравятся разговорные вставки как в зингшпилях или операх-комик. Также речитативы-секко мне
нравятся. Не люблю , когда их вырезают)
вставки как в зингшпилях или операх-комик. Также речитативы-секко мне нравятся. Не люблю ,
когда их вырезают)
Возможно, мне необходимо поработать над собой:)
, когда их вырезают)
вставки как в зингшпилях или операх-комик. Также речитативы-секко мне нравятся. Не люблю ,
когда их вырезают)
Секко могут быть интересны тому, кто понимает итальянский. Для остальных это `мусор`,
мешающий слушать музыку.
есть и от Моцарта и от Глюка:)
И очень жаль, что не вырезали текстовые эпизоды
(неужели найдется человек, которого бы они не раздражали)
Диттерсдорфа нет никаких влияний Моцарта. Скорее наоборот - Вольфганг как младший
современник гениально комментировал чужие идеи. К тому же даже знаменитый музыкальный
словарь Гроува величает Карла Диттерса `ведущей фигурой Венской Классической школы`.
Диттерсдорф - ярчайший представитель своего времени. Один из творцов `программности` в
музыке. И да - преемственность итальянской школы чувствуется. А его самая знаменитая опера
- восхитительна!
никаких влияний Моцарта. Скорее наоборот - Вольфганг как младший современник гениально
комментировал чужие идеи. К тому же даже знаменитый музыкальный словарь Гроува величает
Карла Диттерса `ведущей фигурой Венской Классической школы`. А его самая знаменитая опера
- восхитительна!
А уж кто у кого - это другой вопрос.
числе)
Гайдна. Интересно, есть ли другие влияния?
гигант!
Диттерсдорфа и от Михаэля Гайдна. Интересно, есть ли другие влияния?
Диттерсдорфа напомнила местами оперы Йозефа Гайдна, вспомнилась его опера `Непредвиденная
встреча`)
Йозефа Гайдна, вспомнилась его опера `Непредвиденная встреча`)
менее знаю три оперы Гайдна (`Лунный мир`, `Душа философа` и `Аптекарь`). А эту не помню.
Но ты - молодец, если уловил схожести:)
Диттерсдорфа и от Михаэля Гайдна. Интересно, есть ли другие влияния?
это. Влияния на Моцарта :) Да он просто брал то, что ему надо, если хотел и не спрашивал
сам себя - Не влияет ли тут на меня некий Диттерсдорф? Последний, если по сравнению с
Моцартом, есть дитя. Да и с Реквиемом самого Моцарта достали уже :) Ну, вот не написал бы
Моцарт то, что написал из Реквиема. И чо? Был бы у нас этот Реквием, который пусть и
дописан кем-то и оркестрован и что там еще - не знаю? Да ни фига бы не было такой музыки.
Зюс и Ко такие темы не выдумали бы. Поэтому... рассказки о влиянии на Моцарта смешны и
нелепы. Зрелый :) Моцарт не был подвержен никаким влияниям, он, ещё раз напомню, просто
брал то, что ему нужно было и ... и если ему удавалось, то он взятые темы, эпизоды,
интонации переводил в разряд бессмертных произведений. Это как стихи Пушкина, которые
начинаются избитой фразой - Я вас любил... Тысячи миллионов повторяли её до Пушкина,
одновременно с Пушкиным и после его жизни. А бессмертной эту фразу сделал Пушкин.
Я сам к Моцарту - не очень, но Гений есть Гений, а остальные... они ищут влияния :))))
И.Гайдн!!!
Диттерсдорфа и от Михаэля Гайдна. Интересно, есть ли другие влияния?
много чего попёр. Реквием Михаэля восхитителен. Но Моцарт все равно на порядок выше.
Вильям наш тоже своих сюжетов сам не выдумал. Однако...
:)
назад, что и послужило возобновлению заезженной темы.
композитора он... Но очень знакомый.