Только что по «Культуре» передавали 10-ю Шостаковича. Играл Плетнев, играл вполне достойно, я бы сказал – аккуратно. Но не о том речь. Симфония, как известно, появилась в конце 53-го. Только что ушел (или ушли) Джугашвили, еще свежи отголоски войны, разворачивается «борьба за мир»… Уже через считанные месяцы, в 54-м, выйдет «слабая» повесть Эренбурга «Оттепель» со вполне неслабыми смыслами. И вот – 10-я ДДШ. Эренбург скажет про нее устами Соколовского: «Хорошая вещь, математика…». Но это тогда надо было шифроваться «математикой», хотя все всё понимали, и симфония стала событием. Время тогда было тревожное и теперь, сравнивая, понимаешь, что – много ведь сходного с нынешними деньками. Но вот так подумаешь: кто бы теперь – из деятелей культуры! – не то что смог бы (нужен ведь талант!), но хотя бы захотел, попытался художественным языком, языком музыки ответить времени так, как на его вызовы реагировала (здесь – в лице ДДШ или даже ССП с его Шестой, написанной сразу после войны) интеллигенция 50-х, это «общественное чувствилище». Я имею в виду, конечно, не «либеральное» бла-бла-бла, а художественный язык в том его виде, который ныне правит… Кто у нас первач-то – Десятников, что ли? Или Мартынов? Или, может, Тарнопольский? Не представляю. Даже если смогли бы – не захотят. Да и не смогут, словарь не тот…
достойно, я бы сказал – аккуратно. Но не о том речь. Симфония, как известно, появилась в
конце 53-го. Только что ушел (или ушли) Джугашвили, еще свежи отголоски войны,
разворачивается «борьба за мир»… Уже через считанные месяцы, в 54-м, выйдет «слабая»
повесть Эренбурга «Оттепель» со вполне неслабыми смыслами. И вот – 10-я ДДШ. Эренбург
скажет про нее устами Соколовского: «Хорошая вещь, математика…». Но это тогда надо было
шифроваться «математикой», хотя все всё понимали, и симфония стала событием. Время тогда
было тревожное и теперь, сравнивая, понимаешь, что – много ведь сходного с нынешними
деньками. Но вот так подумаешь: кто бы теперь – из деятелей культуры! – не то что смог бы
(нужен ведь талант!), но хотя бы захотел, попытался художественным языком, языком музыки
ответить времени так, как на его вызовы реагировала (здесь – в лице ДДШ или даже ССП с его
Шестой, написанной сразу после войны) интеллигенция 50-х, это «общественное чувствилище».
Я имею в виду, конечно, не «либеральное» бла-бла-бла, а художественный язык в том его
виде, который ныне правит… Кто у нас первач-то – Десятников, что ли? Или Мартынов? Или,
может, Тарнопольский? Не представляю. Даже если смогли бы – не захотят. Да и не смогут,
словарь не тот…