Прозрачный свет бежит по окнам электрички; весна идет, и тает лёд, и грач внезапно вскрикнет. И поезд мой уйдет в бессмысленную бездну, и я внутри него, приняв болезненную позу, сижу, и очень хочется пустого бытия. Наверно, очень здорово в квартире у тебя быть съеденным большой луной, — ведь нечего терять: ночь не дает мне лгать. Ночь не дает мне лгать.
Погас фонарный блик стекла, как виноградный цвет; теперь сияющую изнутри я вижу только цель, и истина обнажена сейчас в твоем лице. Прошу, не сдерживай себя: мне предстоит заполнить пустоту тобой.
Мне снится: я иду по освещенному бульвару среди насущной тьмы, в которой глобус мира. Я просыпаюсь здесь, и сном своим расстроен; смотрю в квадрат окна из синевы своей постели; лежу, и пробегают дни пустого бытия. Надеюсь, что уже другой в квартире у тебя, и вас двоих луна слизнет, — вам нечего терять. Ночь покидает город, и я сажусь на поезд.
И он уходит вдаль, во тьму, как и уходит всё, и вечен только я один, бессменный Одиссей; и на моей неделе тоже наступит воскресенье, и я разрушу ваш собор, — вам не сдержать меня: мне предстоит заполнить пустоту собой. Мне предстоит заполнить пустоту собой.
[слова константина карпачёва]
precipitato
(07.04.2016 16:56)
Такое впечатление, как будто это Кузмин в Бродячей собаке поет. И текст вполне в духе, только электричка выбивается. Леша, это уже не дог, а кто-то другой).
alexshmurak
(07.04.2016 17:09)
precipitato писал(а):
Такое впечатление, как будто это Кузмин в Бродячей собаке поет. И текст вполне в духе, только электричка выбивается. Леша, это уже не дог, а кто-то другой).
вскрикнет. И поезд мой уйдет в бессмысленную бездну, и я внутри него, приняв болезненную
позу, сижу, и очень хочется пустого бытия. Наверно, очень здорово в квартире у тебя быть
съеденным большой луной, — ведь нечего терять: ночь не дает мне лгать. Ночь не дает мне
лгать.
Погас фонарный блик стекла, как виноградный цвет; теперь сияющую изнутри я вижу только
цель, и истина обнажена сейчас в твоем лице. Прошу, не сдерживай себя: мне предстоит
заполнить пустоту тобой.
Мне снится: я иду по освещенному бульвару среди насущной тьмы, в которой глобус мира. Я
просыпаюсь здесь, и сном своим расстроен; смотрю в квадрат окна из синевы своей постели;
лежу, и пробегают дни пустого бытия. Надеюсь, что уже другой в квартире у тебя, и вас
двоих луна слизнет, — вам нечего терять. Ночь покидает город, и я сажусь на поезд.
И он уходит вдаль, во тьму, как и уходит всё, и вечен только я один, бессменный Одиссей;
и на моей неделе тоже наступит воскресенье, и я разрушу ваш собор, — вам не сдержать меня:
мне предстоит заполнить пустоту собой. Мне предстоит заполнить пустоту собой.
[слова константина карпачёва]
только электричка выбивается. Леша, это уже не дог, а кто-то другой).
Бродячей собаке поет. И текст вполне в духе, только электричка выбивается. Леша, это уже
не дог, а кто-то другой).