Действие происходит в Севилье в XVIII веке.
Площадь перед домом дона Жерома. Ловкий рыботорговец Мендоза сулит почтенному дворянину огромные прибыли в совместной торговле. Сделка будет скреплена...Читать дальше
Действие происходит в Севилье в XVIII веке.
Площадь перед домом дона Жерома. Ловкий рыботорговец Мендоза сулит почтенному дворянину огромные прибыли в совместной торговле. Сделка будет скреплена...Читать дальше
Действие происходит в Севилье в XVIII веке.
Площадь перед домом дона Жерома. Ловкий рыботорговец Мендоза сулит почтенному дворянину огромные прибыли в совместной торговле. Сделка будет скреплена рукою дочери Жерома — Луизы, которая станет женой Мендозы, Жером с восторгом описывает красоту дочери. Но и Мендоза не менее красноречиво рассказывает о достоинствах различных рыб, демонстрируемых его слугами. На смену старикам приходят молодые. Сын Жерома, пылкий Фердинанд, мечтает о прекрасной и своенравной Кларе д’Альманца. Сумерки привели Антонио под окно его возлюбленной Луизы. Свидание влюбленных прерывает голос рассерженного Жерома. Обеспокоенному Жерому кажется, что нет страшнее напасти, чем опека взрослой дочери. Он принимает решение немедленно выдать Луизу замуж за Мендозу. На улицах гаснут огни. Севилья погружается в сон. Луиза мечтает о счастье с Антонио. Жених, избранный отцом, внушает ей чувство отвращения. Но упрямый старик поклялся не выпускать дочь из дому, пока она не исполнит его волю. Тщетно Фердинанд пытается защитить сестру, Жерома трудно переубедить. На помощь приходит Дуэнья. Условившись с воспитанницей, она разыгрывает тайную передачу любовного послания от Антонио. Жером перехватывает письмо и в гневной запальчивости приказывает няньке покинуть дом. На этом и был построен план женщин: в платье Дуэньи ускользает от отца Луиза. На набережной Севильи бойко торгуют рыбой. Мендоза доволен — дела идут отлично. Карлос не разделяет восторгов друга. Он мечтает о предметах, достойных рыцаря: драгоценных камнях, оружии, золоте. Очаровательные беглянки, Луиза и Клара д’Альманца, также покинувшая родной дом, но от злой мачехи, разрабатывают план дальнейших действий. Клара рассердилась на Фердинанда и рассчитывает найти себе приют в монастыре святой Екатерины. А Луиза, назвавшись именем подруги, просит подошедшего Мендозу разыскать Антонио. Просьба хорошенькой девушки по душе Мендозе: он полагает, что так сумеет отвлечь внимание молодого человека от дочери дона Жерома. С трепетом ожидает Мендоза свидания с невестой. Рассказ Жерома о красоте дочери усиливает нетерпение рыботорговца. Но Луиза почему-то капризничает и не хочет встречаться с женихом в присутствии отца, Жером вынужден удалиться. Входит Дуэнья, переодетая Луизой. Мендоза, заикаясь от волнения, просит красавицу откинуть вуаль и… лишается дара речи: уж больно страшна и стара невеста! Тотчас же ловкая Дуэнья переходит в наступление: она восторгается бородой Мендозы, его мужественным видом. Лесть завораживает жениха, он готов просить благословения Жерома. Но Дуэнья далее плетет свои хитроумные интриги: Мендоза должен выкрасть ее из родительского дома. Тот на все согласен. Предавшись романтическим мечтам, он даже не замечает возвращения Жерома, поздравляющего его с одержанной победой. Медленно текут часы для Луизы, ожидающей Антонио. Но вот Мендоза вводит ее возлюбленного. Радость молодых людей безгранична. Обманутый Мендоза также доволен, думая, что избавился от соперника. Он восторженно рассказывает новым друзьям о своей невесте и предстоящем ее похищении. Луиза и Антонио лукаво ему поддакивают. Их сердца полны любовью, они счастливы, что нашли друг друга. Дон Жером с упоением музицирует, разыгрывая с друзьями любовный менуэт. Но игра что-то не ладится. Жером никак не может понять, зачем дочь тайно бежала с человеком, предназначенным ей в мужья. Карлос приносит письмо от Мендозы с просьбой простить и благословить его. Послание с аналогичной просьбой приносит чумазый мальчишка от Луизы. Жером удивлен чудачеством дочери — почему бы не написать им вместе? — и благословляет обоих, заказывая в честь новобрачных парадный ужин. В старом заброшенном саду женского монастыря одиноко бродит Клара: неужели ей суждено навек остаться среди монахинь? С обнаженной шпагой вбегает Фердинанд. Мендоза рассказал ему об измене возлюбленной, и он решил отомстить Антонио. Ослепленный ревностью, Фердинанд не узнает Клару, представшую перед ним в монашеском одеянии. А Клара поверила наконец в искренность чувств Фердинанда и вслед за ним покидает смиренную обитель, желая соединить свою судьбу с любимым. В пьяном разгуле проходит жизнь в мужском монастыре. Внезапное появление клиентов заставляет монахов обратиться к пению благочестивых псалмов: это Антонио и Мендоза пришли с просьбой обвенчать их с возлюбленными. Звон монет из оброненного просителями кошелька оказал магическое действие: настоятель согласен провести обряд венчания. К празднично освещенному дому Жерома съезжаются гости. А хозяину не до них: молодых все нет, и Фердинанд куда-то исчез. Но вот появляется счастливый Мендоза. Его супруга восторженно бросается на шею «папочки» — и Жером с ужасом узнает в ней Дуэнью. Не замедлили явиться и Луиза с Антонио, вместо объяснения протягивая письмо отца с согласием на брак. Не успел Жером оправиться от изумления, как перед ним упали на колени Фердинанд с монашкой. Совсем растерялся отец, но вдруг в подруге сына он узнает Клару д’Альманца — одну из самых богатых девушек Севильи. Потерпев убыток на замужестве дочери, он компенсирует его женитьбой сына. А одураченный Мендоза пусть убирается с нянькой прочь. С легкой душой развеселившийся хозяин открывает свадебный пир. Премьера 3 ноября 1946 года, Ленинград. Х Свернуть 1963 г. Хор и оркестр Государственного музыкального театра им. К.Станиславского и В.Немировича-Данченко. Дон Хером, севильский дворянин - Николай Коршунов, тенор; Фердинанд, сын Дона Херома - Ян Кратов, баритон; Луиза, дочь Дона Херома - Валентина Каевченко, сопрано; Дуэнья при Луизе - Тамара Янко, контральто; Антонио - Анатолий Мищевский, тенор; Клара, подруга Луизы - Нина Исакова, меццо-сопрано; Мендоза, богатый рыботорговец - Э. Булавин, бас.
|
||
Отец Августин, настоятель монастыря - И. Петров, баритон
Отец Елустаф - Л. Елисеев, тенор
Отец Шартрез - С. Ильинский, баритон
Отец Бенедиктин - Л. Болдин, бас
Лауретта, служанка Луизы - Р. Орешкина, сопрано
Розина, служанка Клары - Я. Дыбовская, меццо-сопрано
Лопец, слуга Фердинанда - В. Розов, тенор
баритон
иллюстратором в концертмейстерском классе Мерзляковского училища. Еще и педагог у меня
была совершенно изумительная женщина и музыкант: Мина Михайловна Хавина. Мы прошли кучу
романсов Балакирева, кучу сонетов Кабалевского на Шекспира, Шумана, и уж забыл что еще.
Пел прекрасно, с глубоким пониманием и большой любовью к ученикам, всегда на полную
катушку. А это ведь тяжелая работа. Очень многому у обоих научился. Очень был культурный
человек, чисто Карлос! помню, как удивляло то уважение, с каким он относился к студентам,
хотя всё это с милейшей улыбкой вместе с тем. Это 1968-1969 годы примерно. Крайне многому
у обоих я научился. Я так понимаю, что Дуэнью там поёт Янко, это тоже недосягаемое нечто
было.
немолодым человеком был, работал иллюстратором в концертмейстерском классе Мерзляковского
училища. Еще и педагог у меня была совершенно изумительная женщина и музыкант: Мина
Михайловна Хавина. Мы прошли кучу романсов Балакирева, кучу сонетов Кабалевского на
Шекспира, Шумана, и уж забыл что еще. Пел прекрасно, с глубоким пониманием и большой
любовью к ученикам, всегда на полную катушку. А это ведь тяжелая работа. Очень многому у
обоих научился. Очень был культурный человек, чисто Карлос! помню, как удивляло то
уважение, с каким он относился к студентам, хотя всё это с милейшей улыбкой вместе с тем.
Это 1968-1969 годы примерно. Крайне многому у обоих я научился. Я так понимаю, что Дуэнью
там поёт Янко, это тоже недосягаемое нечто было.
Спасибо!
нигде ничего, имею в виду инет. Я специально полазил. Хорошо еще, если помнят в театре или
если есть родные. Бывает, кого-то гуглишь и нарываешься только на собственные писания то
тут, то где-то еще. А больше - нету. Поэтому всех призываю писать о каждом человеке или
явлении, с которым случалось встретиться хотя бы. Пусть малозначительное, но пусть хоть
что-то реальное.
писал в фейсбуке?.. Мы очень хорошо работали, Анатолий Михайлович учил мой опус 6, но так
вышло, что не спел (допелся до несмыкания связок, так увлеченно орали мы с ним). Должен
был петь на выпускном композиторском экзамене в 1978. А работали прекрасно, и какие-то еще
были поводы для общения, уже не помню. Вообще эта запись Дуэньи классическая, конечно.
Особенно Янко, как по мне. Я вообще ее песенку слушать спокойно не могу, хотя это, может,
больше касается Прокофьева и его первой жены. Но поет с исключительной тонкостью.