Бесчестье храни нетронутым к смерти;
певец поник главой, безутешен;
и смерть поспешна,
и жизнь прячет усмешку:
ведь на земле средь бездумных царей
серая армия всех сильней.
Небес зевок — на нашу ярость,
дверной замок — на нашу подлость;
и нет смысла стучать в мраморный пол:
ведь над землей средь бескрайних полей
чёрная армия всех сильней.
Коль уголь взят, — стесняться поздно;
не плачь, не плачь, — ты нужен небу;
растерян бисер, и вот, молча тоскуешь:
ведь под землёй нет ключа всех дверей.
Но от тайги до бездонных морей
властью, мне данной, как зверю зверей,
шаткой армией, жалкой армией
заменю всех усталых людей.
Бесчестье храни нетронутым к смерти;
певец поник главой, безутешен;
и смерть поспешна,
и жизнь прячет усмешку:
ведь на земле средь бездумных царей
серая армия всех сильней.
Небес зевок — на нашу ярость,
дверной замок — на нашу подлость;
и нет смысла стучать в мраморный пол:
ведь над землей средь бескрайних полей
чёрная армия всех сильней.
Коль уголь взят, — стесняться поздно;
не плачь, не плачь, — ты нужен небу;
растерян бисер, и вот, молча тоскуешь:
ведь под землёй нет ключа всех дверей.
Но от тайги до бездонных морей
властью, мне данной, как зверю зверей,
шаткой армией, жалкой армией
заменю всех усталых людей.