Самвел Алумян, тоже забытое имя. Я даже отчество забыл уже. Он ведь преподавал в консерватории (откуда и знакомы были), и рано что-то умер. У него была настолько хорошая репутация, что Алумяну Вера Васильевна Горностаева отдала дочь учиться. Но Ксане Кнорре вот так не везло - сначала был Землянский, который решил тоже в 50 лет отбыть, потом Самвел, а заканчивала уже, кажется, прямо у мамы. Я Ксюше концерт Моцарта Ля мажорный аккомпанировал на дипломе (причем ужасно плохо играл).
Такого Баласаняна не очень легко принять, такой холодновато-серьезный, академический, надо вслушиваться глубоко, чтоб понять, какой он огромный музыкант был, с каким неуловимым вкусом. Я больше понимаю его перец-в-нос партитуры, театральные. Как будто разные люди писали.
Учились у него, скажем, Буцко и Корндорф, еще Артем Агажанов, совершенно никак не похожие друг на друга художники. Говорит о чем-то такое!
Фамилия армянская, но на самом деле Сергей Артемьевич даже по происхождению космополит, в том смысле, что родился в Средней Азии где-то, а работал очень долго в Москве, притом на заметных местах.
Volovikelena
(06.01.2021 19:40)
Mikhail_Kollontay писал(а):
Самвел Алумян, тоже забытое имя... У него была настолько хорошая репутация, что Алумяну Вера Васильевна Горностаева отдала дочь учиться. Но Ксане Кнорре вот так не везло - сначала был Землянский, который решил тоже в 50 лет отбыть, потом Самвел, а заканчивала уже, кажется, прямо у мамы. Я Ксюше концерт Моцарта Ля мажорный аккомпанировал на дипломе (причем ужасно плохо играл).
Моя подруга училась в консерватории у Кнорре по общему фортепиано. Говорила, что у нее трудно, потому что она всё время в разъездах, на гастролях. Вот как сейчас - не знаю, 23 года прошло, как закончили консерваторию.
Mikhail_Kollontay
(06.01.2021 20:37)
Volovikelena писал(а):
Моя подруга училась в консерватории у Кнорре по общему фортепиано. Говорила, что у нее трудно, потому что она всё время в разъездах, на гастролях. Вот как сейчас - не знаю, 23 года прошло, как закончили консерваторию.
Ксаночка - моя однокурсница - давно профессор специального фортепиано, хотя да, она начинала с общего и преподавал его очень долго. Она дочка Горностаевой, а также мама двух знаменитостей - Лики Кремер (от Гидона) и Лукаса Генюшаса от Пятраса Генюшаса (Пятрас, кстати, был мой ученик). Вообще, мне казалось, у нее хорошие способности есть педагогические, хотя на маму совершенно не похожа, ни внешне, ни характером, ни характером дарования. Ясно, что мы в очень близких друзьях и в обсуждениях самых больных тем, правда, уже давно-давно общение стало очень эфемерное. - Самвел был ужасно симпатичный человек, к тому же армянин, так что Вера Васильевна как очень ревностная армянка (по маме) именно ему и отдала дочку, когда, мягко говоря, умер Борис Яковлевич Землянский, у которого Ксана начинала учиться. Но вот и Самвел очень скоро вдруг в могиле оказался... - А я в Ваши годы в консерватории, выходит, немножко преподавал, но в основном были, видимо, ребята с немножко более младших курсов, я помню навскидку Дениса Резова, Олесю Тутову, Олю Копылову и т.д.
Volovikelena
(06.01.2021 21:00)
Mikhail_Kollontay писал(а):
- А я в Ваши годы в консерватории, выходит, немножко преподавал, но в основном были, видимо, ребята с немножко более младших курсов, я помню навскидку Дениса Резова, Олесю Тутову, Олю Копылову и т.д.
Вот потому я и говорила два года назад, что Ваше лицо мне знакомо. Но не в классах, не на занятиях могла Вас видеть, потому что Вы не у нашего курса вели занятия, а с пианистами и композиторами, наверное, занимались. Мне кажется, что это бывало на концертах в Малом зале и просто в здании Малого зала. Белый корпус был более пустынный, а в Большом - нам, теоретикам особо, кроме концертов, делать было нечего. В Рахманиновском ещё возможно.
Mikhail_Kollontay
(06.01.2021 21:17)
Volovikelena писал(а):
в Малом зале
В 1 корпусе скорее всего, во 2м я мало преподавал, а в 3й только если к жене зайти. Во 2м во студенчестве было гнездо свито, т.к. я был лаборантом в Кабинете народной музыки. И буфет там был в подвале хороший, плюс малолюдный. О буфетах вообще отдельно надо. Гардероб Малого зала был не в подвале, а на 1 этаже (потом там был буфет, а сейчас и не знаю уже), а за углом тетя Лена продавала пиво с бутербродами, и там была всеобщая курилка. Вот было где раздолье. Еще пиво торговали в буфете БОЛЬШОГО зала, тоже неплохо. Как-то с этим всем было проще. Профессора курили прямо в классах, да и мы порой. С ума сойти.
А в арфовом классе был профессорский буфет, где студенты тоже с удовольствием (просто педагоги шли без очереди). Зайдет ректор Свешников по дороге из Большого зала, прямо пальцами схватит кусок соленого огурца (они резаные стояли на общем доступе как бы), его в рот, кладет 20 копеек и говорит - пройти мимо невозможно.
Чай по-оборински я не застал, ибо Лев Николаевич уже ходил держась за стенку и сразу почти умер. Это так, по преданию, бывало - идет в профессорский буфет, `мне чаю`, садится, ложечкой мешает, а в чашке коньяк ...
В гардероб заходили сами, вешали и снимали польты, педагоги так во всяком случае, я в том числе. Особо уважаемым же тетеньки пальто подавали и получали пятачок за услугу. Мне пытались (кому пятачок помешает), но я отучил. А вот при визитах в Министерство культуры на Неглинке отбиться было просто невозможно, пришлось с этим вымогательством смиряться. (Дел там было много, и закупочная комиссия по поводу сочинений, то есть заказывали сочинения и оплачивали, и Союзконцерт, у меня де был план конртов, пока я не удрал с концертной стези, в 1986, кажется. Или в 85?)
Давно надо идти спать, но вот вспомнится мелочь, за уцепится нее другая, и нонстоп.
Вот, это всё еще в 80-е годы было, представляете. Тут кое-кто подтвердит.
Maxilena
(06.01.2021 22:49)
Mikhail_Kollontay писал(а):
Давно надо идти спать, но вот вспомнится мелочь, за уцепится нее другая, и нонстоп.
Эти Ваши `мелочи` - как жемчужинки нанизываю на ниточку. И счастлива. Продолжайте, пожалуйста, это ж просто чудо какое-то!
забытое имя. Я даже отчество забыл уже. Он ведь преподавал в консерватории (откуда и
знакомы были), и рано что-то умер. У него была настолько хорошая репутация, что Алумяну
Вера Васильевна Горностаева отдала дочь учиться. Но Ксане Кнорре вот так не везло -
сначала был Землянский, который решил тоже в 50 лет отбыть, потом Самвел, а заканчивала
уже, кажется, прямо у мамы. Я Ксюше концерт Моцарта Ля мажорный аккомпанировал на дипломе
(причем ужасно плохо играл).
Такого Баласаняна не очень легко принять, такой холодновато-серьезный, академический,
надо вслушиваться глубоко, чтоб понять, какой он огромный музыкант был, с каким неуловимым
вкусом. Я больше понимаю его перец-в-нос партитуры, театральные. Как будто разные люди
писали.
Учились у него, скажем, Буцко и Корндорф, еще Артем Агажанов, совершенно никак не похожие
друг на друга художники. Говорит о чем-то такое!
Фамилия армянская, но на самом деле Сергей Артемьевич даже по происхождению космополит, в
том смысле, что родился в Средней Азии где-то, а работал очень долго в Москве, притом на
заметных местах.
была настолько хорошая репутация, что Алумяну Вера Васильевна Горностаева отдала дочь
учиться. Но Ксане Кнорре вот так не везло - сначала был Землянский, который решил тоже в
50 лет отбыть, потом Самвел, а заканчивала уже, кажется, прямо у мамы. Я Ксюше концерт
Моцарта Ля мажорный аккомпанировал на дипломе (причем ужасно плохо играл).
подруга училась в консерватории у Кнорре по общему фортепиано. Говорила, что у нее трудно,
потому что она всё время в разъездах, на гастролях. Вот как сейчас - не знаю, 23 года
прошло, как закончили консерваторию.
по общему фортепиано. Говорила, что у нее трудно, потому что она всё время в разъездах, на
гастролях. Вот как сейчас - не знаю, 23 года прошло, как закончили
консерваторию.
хотя да, она начинала с общего и преподавал его очень долго. Она дочка Горностаевой, а
также мама двух знаменитостей - Лики Кремер (от Гидона) и Лукаса Генюшаса от Пятраса
Генюшаса (Пятрас, кстати, был мой ученик). Вообще, мне казалось, у нее хорошие способности
есть педагогические, хотя на маму совершенно не похожа, ни внешне, ни характером, ни
характером дарования. Ясно, что мы в очень близких друзьях и в обсуждениях самых больных
тем, правда, уже давно-давно общение стало очень эфемерное. - Самвел был ужасно
симпатичный человек, к тому же армянин, так что Вера Васильевна как очень ревностная
армянка (по маме) именно ему и отдала дочку, когда, мягко говоря, умер Борис Яковлевич
Землянский, у которого Ксана начинала учиться. Но вот и Самвел очень скоро вдруг в могиле
оказался... - А я в Ваши годы в консерватории, выходит, немножко преподавал, но в основном
были, видимо, ребята с немножко более младших курсов, я помню навскидку Дениса Резова,
Олесю Тутову, Олю Копылову и т.д.
выходит, немножко преподавал, но в основном были, видимо, ребята с немножко более младших
курсов, я помню навскидку Дениса Резова, Олесю Тутову, Олю Копылову и т.д.
я и говорила два года назад, что Ваше лицо мне знакомо. Но не в классах, не на занятиях
могла Вас видеть, потому что Вы не у нашего курса вели занятия, а с пианистами и
композиторами, наверное, занимались. Мне кажется, что это бывало на концертах в Малом зале
и просто в здании Малого зала. Белый корпус был более пустынный, а в Большом - нам,
теоретикам особо, кроме концертов, делать было нечего. В Рахманиновском ещё возможно.
2м я мало преподавал, а в 3й только если к жене зайти. Во 2м во студенчестве было гнездо
свито, т.к. я был лаборантом в Кабинете народной музыки. И буфет там был в подвале
хороший, плюс малолюдный. О буфетах вообще отдельно надо. Гардероб Малого зала был не в
подвале, а на 1 этаже (потом там был буфет, а сейчас и не знаю уже), а за углом тетя Лена
продавала пиво с бутербродами, и там была всеобщая курилка. Вот было где раздолье. Еще
пиво торговали в буфете БОЛЬШОГО зала, тоже неплохо. Как-то с этим всем было проще.
Профессора курили прямо в классах, да и мы порой. С ума сойти.
А в арфовом классе был профессорский буфет, где студенты тоже с удовольствием (просто
педагоги шли без очереди). Зайдет ректор Свешников по дороге из Большого зала, прямо
пальцами схватит кусок соленого огурца (они резаные стояли на общем доступе как бы), его в
рот, кладет 20 копеек и говорит - пройти мимо невозможно.
Чай по-оборински я не застал, ибо Лев Николаевич уже ходил держась за стенку и сразу
почти умер. Это так, по преданию, бывало - идет в профессорский буфет, `мне чаю`, садится,
ложечкой мешает, а в чашке коньяк ...
В гардероб заходили сами, вешали и снимали польты, педагоги так во всяком случае, я в том
числе. Особо уважаемым же тетеньки пальто подавали и получали пятачок за услугу. Мне
пытались (кому пятачок помешает), но я отучил. А вот при визитах в Министерство культуры
на Неглинке отбиться было просто невозможно, пришлось с этим вымогательством смиряться.
(Дел там было много, и закупочная комиссия по поводу сочинений, то есть заказывали
сочинения и оплачивали, и Союзконцерт, у меня де был план конртов, пока я не удрал с
концертной стези, в 1986, кажется. Или в 85?)
Давно надо идти спать, но вот вспомнится мелочь, за уцепится нее другая, и нонстоп.
Вот, это всё еще в 80-е годы было, представляете. Тут кое-кто подтвердит.
мелочь, за уцепится нее другая, и нонстоп.
нанизываю на ниточку. И счастлива. Продолжайте, пожалуйста, это ж просто чудо какое-то!