Барток, конечно, чертовски хорош в этой сонатке. И деушки ему конгениальны.
weina
(05.10.2020 22:09)
abcz писал(а):
Барток, конечно, чертовски хорош в этой сонатке. И деушки ему конгениальны.
Может быть, проблема моего восприятия коренится в тех великолепных исполнениях, которые глубоко застряли где-то внутри как эталонные (Франческатти в Шумане, Ида Гендель в Бартоке и бесподобная `Цыганка` Филиппа Хиршхорна).
В этой сонате мне слышится тот же эмоциональный перекос, что и в Шумане: лейтмотив, проходящий сквозь всю сонату, - этот ясный путеводный луч, вновь и вновь пробивающийся сквозь облака, - превращается у Копачинской в символ бесплодности и безнадежности.
abcz
(05.10.2020 22:45)
weina писал(а):
Может быть, проблема моего восприятия коренится в тех великолепных исполнениях, которые глубоко застряли где-то внутри как эталонные
В этой сонате мне слышится тот же эмоциональный перекос, что и в Шумане: лейтмотив, проходящий сквозь всю сонату, - этот ясный путеводный луч, вновь и вновь пробивающийся сквозь облака, - превращается у Копачинской в символ бесплодности и безнадежности.
возможно. Вообще, часто можно услышать: `эталонное исполнение`. Помнится, даже я что-то такое однажды сказал. Но для меня `эталонное` просто синоним либо `хорошее`, либо `стандартное`. Т. е. не `отличное, замечательное, восхитительное`, а просто `правильное`. А в правильном исполнении старых пьес (по-моему) нет никакого особого достоинства.
Вот не слышу здесь никакой безнадёжности и бесплодности, хоть убейте. Слышу здесь то, чего не принято слышать у Бартока (ну, как-то так вот не сложилось у исполнителей, не доносят) - тонкую, хрупкую изящность, свет витража, красоту почти идеальную, неслышимую, лишь обозначаемую, оттого живую и потустороннюю, трансцендентную. Ну и, конечно, хлёсткий, чисто бартоковский драйв стремительных кусков.
oriani
(06.10.2020 13:22)
Достоевский говорил, что человек широк. Ну, а что ж тогда о музыке... Собственно, человек и есть музыка. Каждый человек со своей внутренней музыкой... широкой-преширокой... со множеством открытых порталов и наглухо запертых тайных комнат, ожидающих прихода Мастера ключей...
деушки ему конгениальны.
великолепных исполнениях, которые глубоко застряли где-то внутри как эталонные
(Франческатти в Шумане, Ида Гендель в Бартоке и бесподобная `Цыганка` Филиппа Хиршхорна).
В этой сонате мне слышится тот же эмоциональный перекос, что и в Шумане: лейтмотив,
проходящий сквозь всю сонату, - этот ясный путеводный луч, вновь и вновь пробивающийся
сквозь облака, - превращается у Копачинской в символ бесплодности и безнадежности.
великолепных исполнениях, которые глубоко застряли где-то внутри как эталонные
В этой сонате мне слышится тот же эмоциональный перекос, что и в Шумане: лейтмотив,
проходящий сквозь всю сонату, - этот ясный путеводный луч, вновь и вновь пробивающийся
сквозь облака, - превращается у Копачинской в символ бесплодности и
безнадежности.
Помнится, даже я что-то такое однажды сказал. Но для меня `эталонное` просто синоним либо
`хорошее`, либо `стандартное`. Т. е. не `отличное, замечательное, восхитительное`, а
просто `правильное`. А в правильном исполнении старых пьес (по-моему) нет никакого особого
достоинства.
Вот не слышу здесь никакой безнадёжности и бесплодности, хоть убейте. Слышу здесь то,
чего не принято слышать у Бартока (ну, как-то так вот не сложилось у исполнителей, не
доносят) - тонкую, хрупкую изящность, свет витража, красоту почти идеальную, неслышимую,
лишь обозначаемую, оттого живую и потустороннюю, трансцендентную. Ну и, конечно, хлёсткий,
чисто бартоковский драйв стремительных кусков.
и есть музыка. Каждый человек со своей внутренней музыкой... широкой-преширокой... со
множеством открытых порталов и наглухо запертых тайных комнат, ожидающих прихода Мастера
ключей...