Увы!Увы! В симфонии те же проблемы,что и 3-й симфонии.Но ещё добавляется гипертрофированная фрагментация. Это можно объяснить праздничным содержанием симфонии.Праздник по русски!Но Стравинский подобное содержание воплотил более убедительно,более ярко и естественно.
И здесь надо отдать должное дирижеру Э.Чивжелю;его высокому мастерству. А композитора спасало виртуозное ремесло.
lesovichenko
(30.12.2014 16:41)
Впечатление очень странное: совершенный поток сознания, но увлекательный и яркий.
abyrvalg
(30.12.2014 17:08)
lesovichenko писал(а):
Впечатление очень странное: совершенный поток сознания, но увлекательный и яркий.
Это очень яркая и самобытнейшая симфония, слово `Праздничная`, я так понимаю, Попов подобрал совершенно формально, ничего не значащая вывеска, под которой скрыта дикая для уха высокого советского начальства формалистическая музыка. Вообще же в этой симфонии абсолютно четко прослеживается продолжение линии славной 1-й симфонии. Талант не пропьешь, и Попов доказал незадолго до своей кончины, что ему по-прежнему по плечу создавать своеобразнейшие симфон. фрески, надобие 6-й.
lesovichenko
(31.12.2014 10:34)
abyrvalg писал(а):
Вообще же в этой симфонии абсолютно четко прослеживается продолжение линии славной 1-й симфонии.
Вот мнение И.М. Ромащук (по-моему, несколько демонизирующее партийцев, никогда не отличавшихся изощрённостью мышления):
`Попов сформулировал смысловую идею каждой из трех частей цикла Первой симфонии(1 - это «борьба и провалы», 2 - «человечность», 3 -«энергия воли и радость труда-победителя»). В развитии же симфонической концепции на первый план заметно выдвигаются обличительные мотивы. Напомним, что после премьеры сочинение было запрещено, как идеологически чуждое. Ни первые симфонии Шостаковича, ни революцией овеянные известные произведения Гнесина, Шапорина,Шебалина, Мясковского, не вызвали подобных репрессий И. Опасность, которую ощутили партруководители искусством в Первой симфонии Попова, действительно была, ибо в . ней развертывался разрушительный процесс, нивелирующий индивидуальные (личностные) свойства образов. Причем акцент на личностном начале, тщательный анализ внутренних психологических мотивировок и ходов происходил в контексте общечеловеческих ценностей. Отнюдь не в силу ученической неопытности композитор подчеркивал здесь аллюзии, вызывающие мгновенные ассоциации с Бетховеном и Вагнером, Чайковским и Стравинским, Танеевым и Бахом. Не изолированность, но естественная связь героя остро рефлексирующего на происходящее, сверяющего идеи времени с идеалами вечными - таким предстал пероонак-герой Первой симфонии. Последний аккорд— своего рода лозунг, извне вторгающийся в глубоко психологический внутренний процесс осмысления мира и значимости отдельной человеческой судьбы в хаосе цепных реакций на революцию.
Здесь, в Первой симфонии, быть может интуитивно композитор наметил тот тип программности, который в дальнейшем определит логику авторского повествования. Выделим некоторые наиболее значимые моменты:
— обобщенная программность при супердетализиро-ванном симфоническом процессе;
— роль начальной тезисной темы как воплощения идеи, сфокусированной в программе;
— выведение из основного лозунга-тезиса идей, явно входящих в открытый конфликт с заявленной темой;
— наличие многочисленных подтем (подтекстов);
— использование идей эха, зеркальных инверсий, полифонии смысловых пластов;
— наличие обязательных уровней (своего рода горизонтальные планки) повествовательного и экспрессивно-личностного характера.
Первая симфония определила и собственно центральную тему в творчестве Попова, связанную с проблемой Личность и Время. Решение же ее было взаимосвязано и обусловлено размышлением композитора об эпохальных и вечных проблемах агрессии войны (Вторая и Третья симфонии), радости желанного мира (Четвертая симфония), судьбы отечества (все симфонии), о видимых и скрытых явлениях жизни (Пятая и Шестая симфонии).
Позволим себе утверждать, что Первая симфония, остро поставившая проблему Личности, во многом подготовила появление Пятой симфонии Шостаковича. Отголоски идей, образов, языковых реалий этого сочинения Попова проникли — в качестве художественного документа эпохи — в одну из лучших — Десятую симфонию Шостаковича.
С Первой симфонией Попова перекликается его же Шестая симфония — последняя симфоническая фреска, названная композитором `Праздничная`. Несмотря на такой программный подзаголовок, музыкальные образы как бы существуют в иной плоскости — трагедии-абсурда. Это внешне парадное сочинение имеет смятенный характер.` Очень волнуюсь за судьбу Шестой симфонии, так как она сложна и технически (для дирижера и оркестра) и психологически. Быстрые темпы, буйно-скерцозные вихри, порывы`, — записал Попов в Дневнике спустя два дня после окончания работы над партитурой (444, 338)`.
гипертрофированная фрагментация. Это можно объяснить праздничным содержанием
симфонии.Праздник по русски!Но Стравинский подобное содержание воплотил более
убедительно,более ярко и естественно.
И здесь надо отдать должное дирижеру Э.Чивжелю;его высокому мастерству. А композитора
спасало виртуозное ремесло.
сознания, но увлекательный и яркий.
`Праздничная`, я так понимаю, Попов подобрал совершенно формально, ничего не значащая
вывеска, под которой скрыта дикая для уха высокого советского начальства формалистическая
музыка. Вообще же в этой симфонии абсолютно четко прослеживается продолжение линии славной
1-й симфонии. Талант не пропьешь, и Попов доказал незадолго до своей кончины, что ему
по-прежнему по плечу создавать своеобразнейшие симфон. фрески, надобие 6-й.
прослеживается продолжение линии славной 1-й симфонии.
(по-моему, несколько демонизирующее партийцев, никогда не отличавшихся изощрённостью
мышления):
`Попов сформулировал смысловую идею каждой из трех частей цикла Первой симфонии(1 - это
«борьба и провалы», 2 - «человечность», 3 -«энергия воли и радость труда-победителя»). В
развитии же симфонической концепции на первый план заметно выдвигаются обличительные
мотивы. Напомним, что после премьеры сочинение было запрещено, как идеологически чуждое.
Ни первые симфонии Шостаковича, ни революцией овеянные известные произведения Гнесина,
Шапорина,Шебалина, Мясковского, не вызвали подобных репрессий И. Опасность, которую
ощутили партруководители искусством в Первой симфонии Попова, действительно была, ибо в .
ней развертывался разрушительный процесс, нивелирующий индивидуальные (личностные)
свойства образов. Причем акцент на личностном начале, тщательный анализ внутренних
психологических мотивировок и ходов происходил в контексте общечеловеческих ценностей.
Отнюдь не в силу ученической неопытности композитор подчеркивал здесь аллюзии, вызывающие
мгновенные ассоциации с Бетховеном и Вагнером, Чайковским и Стравинским, Танеевым и Бахом.
Не изолированность, но естественная связь героя остро рефлексирующего на происходящее,
сверяющего идеи времени с идеалами вечными - таким предстал пероонак-герой Первой
симфонии. Последний аккорд— своего рода лозунг, извне вторгающийся в глубоко
психологический внутренний процесс осмысления мира и значимости отдельной человеческой
судьбы в хаосе цепных реакций на революцию.
Здесь, в Первой симфонии, быть может интуитивно композитор наметил тот тип программности,
который в дальнейшем определит логику авторского повествования. Выделим некоторые наиболее
значимые моменты:
— обобщенная программность при супердетализиро-ванном симфоническом процессе;
— роль начальной тезисной темы как воплощения идеи, сфокусированной в программе;
— выведение из основного лозунга-тезиса идей, явно входящих в открытый конфликт с
заявленной темой;
— наличие многочисленных подтем (подтекстов);
— использование идей эха, зеркальных инверсий, полифонии смысловых пластов;
— наличие обязательных уровней (своего рода горизонтальные планки) повествовательного и
экспрессивно-личностного характера.
Первая симфония определила и собственно центральную тему в творчестве Попова, связанную с
проблемой Личность и Время. Решение же ее было взаимосвязано и обусловлено размышлением
композитора об эпохальных и вечных проблемах агрессии войны (Вторая и Третья симфонии),
радости желанного мира (Четвертая симфония), судьбы отечества (все симфонии), о видимых и
скрытых явлениях жизни (Пятая и Шестая симфонии).
Позволим себе утверждать, что Первая симфония, остро поставившая проблему Личности, во
многом подготовила появление Пятой симфонии Шостаковича. Отголоски идей, образов, языковых
реалий этого сочинения Попова проникли — в качестве художественного документа эпохи — в
одну из лучших — Десятую симфонию Шостаковича.
С Первой симфонией Попова перекликается его же Шестая симфония — последняя симфоническая
фреска, названная композитором `Праздничная`. Несмотря на такой программный подзаголовок,
музыкальные образы как бы существуют в иной плоскости — трагедии-абсурда. Это внешне
парадное сочинение имеет смятенный характер.` Очень волнуюсь за судьбу Шестой симфонии,
так как она сложна и технически (для дирижера и оркестра) и психологически. Быстрые темпы,
буйно-скерцозные вихри, порывы`, — записал Попов в Дневнике спустя два дня после окончания
работы над партитурой (444, 338)`.