Строки будущей популярной песни были написаны поэтом Алексеем Сурковым в домашнем письме жене после трудного боя под городом Истрой в конце ноября 1941 года, когда ему пришлось пробиваться вместе со штабом полка через позиции фашистов. После двадцатого ноября резко упала температура, и начался сильный снегопад. Маршал Г. К. Жуков вспоминал: «Ещё более тяжёлая обстановка сложилась на правом крыле фронта, в районе Истра – Клин – Солнечногорск, где упорно оборонялась 16-я армия».
Ночью, в тридцатиградусный мороз, вышел полк из окружения, и каждый из оставшихся в живых спешил послать весточку своим родным. Острое ощущение пережитой опасности, кровавого ужаса войны и осознания, что случайная пуля или осколок могли в любую минуту прервать жизнь, похоронив надежды на встречу с любимой женщиной, вывело на бумаге слова: «А до смерти четыре шага…». Из шестнадцати строк стихотворения, начинавшегося со слов «Бьётся в тесной печурке огонь», родилась вскоре проникновенная лирическая песня и разлетелась по всей стране.
Примерно в то же время, когда бойцы гвардейского полка выходили с боями из окружения, мчались в машине по заснеженной дороге, рискуя жизнью, будущие маршалы, но пока ещё генералы Г. К. Жуков, Л. А. Говоров и командующий 16-й армии К. К. Рокоссовский в дивизию А. П. Белобородова по приказу Верховного выбить гитлеровцев из деревни «Дедово». Афанасий Белобородов доложил обстановку и убеждал высокий генералитет в нецелесообразности возвращения нескольких домов, однако капризный приказ товарища Сталина пришлось выполнить. Георгий Константинович вспоминает: «… вернёмся к серьёзным вещам. 1 декабря гитлеровские войска неожиданно для нас прорвались в центре фронта… Однако у деревни Акулово им преградила путь 32-я стрелковая дивизия…». Миллионы партийных и беспартийных «винтиков» встали на защиту столицы своей родины, осознавая, что «… до смерти четыре шага».
Строки, родившиеся у «печурки», так и остались бы частью письма или вошли бы в какой-нибудь поэтический сборник, если бы не случайность. В феврале 1942 года к Алексею Суркову обратился композитор Константин Листов с просьбой срочно сочинить «что-нибудь, на что можно написать песню». Поэт вспомнил о стихотворении в домашнем послании, переписал его из своего блокнота и отдал просителю.
Спустя неделю композитор спел под гитару песню «В землянке», и она понравилась всем сотрудникам фронтовой редакции. Песню с задушевными словами и легко запоминающимся мотивом очень быстро запели повсюду на фронтах – от Севастополя до Полярного. Цензоры «фронтовой нравственности» всполошились и стали требовать убрать из песни «упаднические, разоружающие строки»: «До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага».
О том, что из песни хотят выкинуть важные слова, узнали бойцы и попросили поэта в письме: «Напишите Вы для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а нам оставьте так, как есть, - мы-то ведь знаем, сколько шагов до неё, до смерти». Слова «разоружающие» поэт всё-таки заменил: он всегда помнил о возможностях «этих людей». А улучшенный текст не только не прижился, но и возмущал любителей песни, и они всё так же пели: «…а до смерти четыре шага». В своих воспоминаниях Алексей Сурков подчеркнёт, что «…поэзия вообще, а песня в особенности не любят предвзятостей… и охотнее откликаются на живое, пусть случайное, мимолётное движение «человеческого чувства». Однако судьба поэта сложилась так, что стихи приходилось писать не только по велению души.
Алексей Александрович Сурков родился 1 октября 1899 года в деревне Серезнёво Рыбинского уезда Ярославской губернии в бедной крестьянской семье. Было у него трудное и «не по годам взрослое детство»: чистил хозяйские пиджаки и ботинки в столярной мастерской при мебельном магазине, варил клеи, бегал по лавкам, выполняя заказы, за газетами для приказчика. Приказчик оставлял газеты мальчикам, и они читали их по вечерам. Стихи и басни особенно нравились ребятам, и они их вырезали, перечитывали. В своих воспоминаниях в 1936 году поэт напишет: «По Демьяновым стихам и басням я, четырнадцатилетний мальчишка, проходил первые азы классовой грамоты».
Алексей Сурков воевал в Гражданскую войну, в 1925 году вступил в партию, спустя три года приехал в Москву из Ярославля для работы в секретариате Всесоюзной ассоциации пролетарских писателей (ВАПП) и в 1934 году окончил литературный факультет Института красной профессуры, защитив диссертацию. Он хорошо чувствовал момент времени и критиковал писателей, «не соответствующих партийной линии», но написал немало добрых статей о творчестве своих друзей, соратников и современников: Эдуарда Багрицкого, Виктора Гусева, Николая Полетаева, Демьяна Бедного, Владимира Киршона, Павла Бажова, Сальваторе Квазимодо, Назыма Хикмета, Миколы Бажана, Анны Ахматовой. Низкий поклон тем печуркам, возле которых приходило к поэту вдохновение, и он создавал свои задушевные творения.
Автору песни «В землянке» дважды вручали Сталинскую премию (1946, 1951), называя певцом сталинской эпохи. Но после двадцатого съезда он мужественно призывал к ликвидации последствий культа личности и писал о карательной политике, о письмах, адресованных «вождю всех времён» «по разным случаям», о поэтах, выработавших в посланиях-одах «напыщенно-выспренний стиль славословия и наделения одной личности историческими заслугами и достоинствами…», о заметном ослаблении «народности тематики и проблематики нашей литературы за счёт повышенного внимания к деятельности руководящих личностей».
жене после трудного боя под городом Истрой в конце ноября 1941 года, когда ему пришлось
пробиваться вместе со штабом полка через позиции фашистов. После двадцатого ноября резко
упала температура, и начался сильный снегопад. Маршал Г. К. Жуков вспоминал: «Ещё более
тяжёлая обстановка сложилась на правом крыле фронта, в районе Истра – Клин –
Солнечногорск, где упорно оборонялась 16-я армия».
Ночью, в тридцатиградусный мороз, вышел полк из окружения, и каждый из оставшихся в
живых спешил послать весточку своим родным. Острое ощущение пережитой опасности, кровавого
ужаса войны и осознания, что случайная пуля или осколок могли в любую минуту прервать
жизнь, похоронив надежды на встречу с любимой женщиной, вывело на бумаге слова: «А до
смерти четыре шага…». Из шестнадцати строк стихотворения, начинавшегося со слов «Бьётся в
тесной печурке огонь», родилась вскоре проникновенная лирическая песня и разлетелась по
всей стране.
Примерно в то же время, когда бойцы гвардейского полка выходили с боями из окружения,
мчались в машине по заснеженной дороге, рискуя жизнью, будущие маршалы, но пока ещё
генералы Г. К. Жуков, Л. А. Говоров и командующий 16-й армии К. К. Рокоссовский в дивизию
А. П. Белобородова по приказу Верховного выбить гитлеровцев из деревни «Дедово». Афанасий
Белобородов доложил обстановку и убеждал высокий генералитет в нецелесообразности
возвращения нескольких домов, однако капризный приказ товарища Сталина пришлось выполнить.
Георгий Константинович вспоминает: «… вернёмся к серьёзным вещам. 1 декабря гитлеровские
войска неожиданно для нас прорвались в центре фронта… Однако у деревни Акулово им
преградила путь 32-я стрелковая дивизия…». Миллионы партийных и беспартийных «винтиков»
встали на защиту столицы своей родины, осознавая, что «… до смерти четыре шага».
Строки, родившиеся у «печурки», так и остались бы частью письма или вошли бы в
какой-нибудь поэтический сборник, если бы не случайность. В феврале 1942 года к Алексею
Суркову обратился композитор Константин Листов с просьбой срочно сочинить «что-нибудь, на
что можно написать песню». Поэт вспомнил о стихотворении в домашнем послании, переписал
его из своего блокнота и отдал просителю.
Спустя неделю композитор спел под гитару песню «В землянке», и она понравилась всем
сотрудникам фронтовой редакции. Песню с задушевными словами и легко запоминающимся мотивом
очень быстро запели повсюду на фронтах – от Севастополя до Полярного. Цензоры «фронтовой
нравственности» всполошились и стали требовать убрать из песни «упаднические, разоружающие
строки»: «До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага».
О том, что из песни хотят выкинуть важные слова, узнали бойцы и попросили поэта в
письме: «Напишите Вы для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а нам
оставьте так, как есть, - мы-то ведь знаем, сколько шагов до неё, до смерти». Слова
«разоружающие» поэт всё-таки заменил: он всегда помнил о возможностях «этих людей». А
улучшенный текст не только не прижился, но и возмущал любителей песни, и они всё так же
пели: «…а до смерти четыре шага». В своих воспоминаниях Алексей Сурков подчеркнёт, что
«…поэзия вообще, а песня в особенности не любят предвзятостей… и охотнее откликаются на
живое, пусть случайное, мимолётное движение «человеческого чувства». Однако судьба поэта
сложилась так, что стихи приходилось писать не только по велению души.
Алексей Александрович Сурков родился 1 октября 1899 года в деревне Серезнёво Рыбинского
уезда Ярославской губернии в бедной крестьянской семье. Было у него трудное и «не по годам
взрослое детство»: чистил хозяйские пиджаки и ботинки в столярной мастерской при мебельном
магазине, варил клеи, бегал по лавкам, выполняя заказы, за газетами для приказчика.
Приказчик оставлял газеты мальчикам, и они читали их по вечерам. Стихи и басни особенно
нравились ребятам, и они их вырезали, перечитывали. В своих воспоминаниях в 1936 году поэт
напишет: «По Демьяновым стихам и басням я, четырнадцатилетний мальчишка, проходил первые
азы классовой грамоты».
Алексей Сурков воевал в Гражданскую войну, в 1925 году вступил в партию, спустя три года
приехал в Москву из Ярославля для работы в секретариате Всесоюзной ассоциации пролетарских
писателей (ВАПП) и в 1934 году окончил литературный факультет Института красной
профессуры, защитив диссертацию. Он хорошо чувствовал момент времени и критиковал
писателей, «не соответствующих партийной линии», но написал немало добрых статей о
творчестве своих друзей, соратников и современников: Эдуарда Багрицкого, Виктора Гусева,
Николая Полетаева, Демьяна Бедного, Владимира Киршона, Павла Бажова, Сальваторе Квазимодо,
Назыма Хикмета, Миколы Бажана, Анны Ахматовой. Низкий поклон тем печуркам, возле которых
приходило к поэту вдохновение, и он создавал свои задушевные творения.
Автору песни «В землянке» дважды вручали Сталинскую премию (1946, 1951), называя певцом
сталинской эпохи. Но после двадцатого съезда он мужественно призывал к ликвидации
последствий культа личности и писал о карательной политике, о письмах, адресованных «вождю
всех времён» «по разным случаям», о поэтах, выработавших в посланиях-одах
«напыщенно-выспренний стиль славословия и наделения одной личности историческими заслугами
и достоинствами…», о заметном ослаблении «народности тематики и проблематики нашей
литературы за счёт повышенного внимания к деятельности руководящих личностей».