Вторая фортепианная соната Глазунова сдержаннее, суровее Первой, романтическая патетика соединяется в ней со строгой организующей и конструирующей мыслью, опирающейся на формы барочной полифонии. В этом произведении особенно ярко проявилось то, что сближало Глазунова с высоко ценимым им Брамсом. Соната была восторженно встречена в кругу близких ее автору петербургских музыкантов. «Скажу вам, — писал Римский-Корсаков, — что уехал от вас с впечатлением от вашей сонаты такого роду, что несколько дней не мог и не хотел приняться за что-либо свое. Это превосходное произведение и по содержанию и по виртуозной законченности форм и техники». Учитель с горечью признавал, что сам он неспособен создать что-либо подобное в области «чистой» инструментальной музыки. В восторженном приеме сонаты Глазунова оказались единодушны такие антиподы, как Стасов и Ларош.
Основным тематическим зерном сонаты становятся две нисходящие квинты, на которых построена полифонически изложенная тема главной партии первого Allegro.
Подобное сцепление двух квинт многократно повторяется в разных вариантах на протяжении всей части. Нисходящий квинтовый ход служит началом и более мягкой лиричной темы побочной партии. Из этого же зерна вырастает и тема главной партии финала. Здесь она приобретает характер грозного motto.
Итогом всего пути развития, на протяжении которого тема подвергается ряду трансформаций, то принимая отчетливые, резко очерченные контуры, то отступая на второй план и превращаясь в ровную фигурацию, становится реприза финала, изложенная в виде фуги. Средняя часть цикла — Скерцо — служит своего рода интермеццо в характере этюда или токкаты. Но отдельные его обороты в дальнейшем вплетаются в сложную музыкальную ткань финала. «То, что во второй сонате — гораздо более самобытной, чем первая, — пишет Асафьев, — Глазунов принес в изложение линеарно-контрапунктические приемы формирования, послужило на пользу всему произведению. Сонату эту надо считать образцом глазуновского камерного стиля...».
(Ю. Келдыш)
somm
(04.05.2020 15:04)
Sovet писал(а):
Вторая фортепианная соната Глазунова сдержаннее, суровее Первой, романтическая патетика соединяется в ней со строгой организующей и конструирующей мыслью, опирающейся на формы барочной полифонии. В этом произведении особенно ярко проявилось то, что сближало Глазунова с высоко ценимым им Брамсом. Соната была восторженно встречена в кругу близких ее автору петербургских музыкантов. «Скажу вам, — писал Римский-Корсаков, — что уехал от вас с впечатлением от вашей сонаты такого роду, что несколько дней не мог и не хотел приняться за что-либо свое. Это превосходное произведение и по содержанию и по виртуозной законченности форм и техники». Учитель с горечью признавал, что сам он неспособен создать что-либо подобное в области «чистой» инструментальной музыки. В восторженном приеме сонаты Глазунова оказались единодушны такие антиподы, как Стасов и Ларош.
Основным тематическим зерном сонаты становятся две нисходящие квинты, на которых построена полифонически изложенная тема главной партии первого Allegro.
Подобное сцепление двух квинт многократно повторяется в разных вариантах на протяжении всей части. Нисходящий квинтовый ход служит началом и более мягкой лиричной темы побочной партии. Из этого же зерна вырастает и тема главной партии финала. Здесь она приобретает характер грозного motto.
Итогом всего пути развития, на протяжении которого тема подвергается ряду трансформаций, то принимая отчетливые, резко очерченные контуры, то отступая на второй план и превращаясь в ровную фигурацию, становится реприза финала, изложенная в виде фуги. Средняя часть цикла — Скерцо — служит своего рода интермеццо в характере этюда или токкаты. Но отдельные его обороты в дальнейшем вплетаются в сложную музыкальную ткань финала. «То, что во второй сонате — гораздо более самобытной, чем первая, — пишет Асафьев, — Глазунов принес в изложение линеарно-контрапунктические приемы формирования, послужило на пользу всему произведению. Сонату эту надо считать образцом глазуновского камерного стиля...».
(Ю. Келдыш)
скажите пжл, часто говорят, что у Глазунова чистота. Стало быть, у того же Прокофьева грязь, либо менее чисто?
somm
(04.05.2020 15:16)
а сонату и правда приятно очень слушать, давно ее знаю, диск с Гилельсом есть
Mikhail_Kollontay
(04.05.2020 16:47)
somm писал(а):
скажите пжл, часто говорят, что у Глазунова чистота. Стало быть, у того же Прокофьева грязь, либо менее чисто?
Это Келдыш, что ли, написал? лень читать. На самом деле Юрий Всеволодович многим по молодости интересовался, вдруг как-то раз стал мне рассказывать какой такой замечательный Станчинский. Другое дело - какие позиции он занимал и почему. РАПМ, дело такое.
somm
(04.05.2020 17:08)
Mikhail_Kollontay писал(а):
Это Келдыш, что ли, написал? лень читать. На самом деле Юрий Всеволодович многим по молодости интересовался, вдруг как-то раз стал мне рассказывать какой такой замечательный Станчинский. Другое дело - какие позиции он занимал и почему. РАПМ, дело такое.
да это каждый, кому не лень, так пишет - чистота, или так - душевная чистота
Mikhail_Kollontay
(04.05.2020 17:37)
somm писал(а):
да это каждый, кому не лень, так пишет - чистота, или так - душевная чистота
Тут дело ясное, что дело темное. Что за семья, откуда ЮВ, не знаю совсем. Чаще всего, за что-то так вот боялся, самое простое - за происхождение, не вполне пролетарское.
Sovet
(25.12.2021 02:25)
somm писал(а):
скажите пжл, часто говорят, что у Глазунова чистота. Стало быть, у того же Прокофьева грязь, либо менее чисто?
`Чистое` здесь значит только `непрограммное` и не связанное со словом. И так понятно, что Римский-Корсаков известен сегодня преимущественно как автор опер, романсов и программной музыки, а не как автор `чистых` симфоний или камерных ансамблей - хотя и это есть в его творчестве.
соединяется в ней со строгой организующей и конструирующей мыслью, опирающейся на формы
барочной полифонии. В этом произведении особенно ярко проявилось то, что сближало
Глазунова с высоко ценимым им Брамсом. Соната была восторженно встречена в кругу близких
ее автору петербургских музыкантов. «Скажу вам, — писал Римский-Корсаков, — что уехал от
вас с впечатлением от вашей сонаты такого роду, что несколько дней не мог и не хотел
приняться за что-либо свое. Это превосходное произведение и по содержанию и по виртуозной
законченности форм и техники». Учитель с горечью признавал, что сам он неспособен создать
что-либо подобное в области «чистой» инструментальной музыки. В восторженном приеме сонаты
Глазунова оказались единодушны такие антиподы, как Стасов и Ларош.
Основным тематическим зерном сонаты становятся две нисходящие квинты, на которых
построена полифонически изложенная тема главной партии первого Allegro.
Подобное сцепление двух квинт многократно повторяется в разных вариантах на протяжении
всей части. Нисходящий квинтовый ход служит началом и более мягкой лиричной темы побочной
партии. Из этого же зерна вырастает и тема главной партии финала. Здесь она приобретает
характер грозного motto.
Итогом всего пути развития, на протяжении которого тема подвергается ряду трансформаций,
то принимая отчетливые, резко очерченные контуры, то отступая на второй план и превращаясь
в ровную фигурацию, становится реприза финала, изложенная в виде фуги. Средняя часть цикла
— Скерцо — служит своего рода интермеццо в характере этюда или токкаты. Но отдельные его
обороты в дальнейшем вплетаются в сложную музыкальную ткань финала. «То, что во второй
сонате — гораздо более самобытной, чем первая, — пишет Асафьев, — Глазунов принес в
изложение линеарно-контрапунктические приемы формирования, послужило на пользу всему
произведению. Сонату эту надо считать образцом глазуновского камерного стиля...».
(Ю. Келдыш)
суровее Первой, романтическая патетика соединяется в ней со строгой организующей и
конструирующей мыслью, опирающейся на формы барочной полифонии. В этом произведении
особенно ярко проявилось то, что сближало Глазунова с высоко ценимым им Брамсом. Соната
была восторженно встречена в кругу близких ее автору петербургских музыкантов. «Скажу вам,
— писал Римский-Корсаков, — что уехал от вас с впечатлением от вашей сонаты такого роду,
что несколько дней не мог и не хотел приняться за что-либо свое. Это превосходное
произведение и по содержанию и по виртуозной законченности форм и техники». Учитель с
горечью признавал, что сам он неспособен создать что-либо подобное в области «чистой»
инструментальной музыки. В восторженном приеме сонаты Глазунова оказались единодушны такие
антиподы, как Стасов и Ларош.
Основным тематическим зерном сонаты становятся две нисходящие квинты, на которых
построена полифонически изложенная тема главной партии первого Allegro.
Подобное сцепление двух квинт многократно повторяется в разных вариантах на протяжении
всей части. Нисходящий квинтовый ход служит началом и более мягкой лиричной темы побочной
партии. Из этого же зерна вырастает и тема главной партии финала. Здесь она приобретает
характер грозного motto.
Итогом всего пути развития, на протяжении которого тема подвергается ряду трансформаций,
то принимая отчетливые, резко очерченные контуры, то отступая на второй план и превращаясь
в ровную фигурацию, становится реприза финала, изложенная в виде фуги. Средняя часть цикла
— Скерцо — служит своего рода интермеццо в характере этюда или токкаты. Но отдельные его
обороты в дальнейшем вплетаются в сложную музыкальную ткань финала. «То, что во второй
сонате — гораздо более самобытной, чем первая, — пишет Асафьев, — Глазунов принес в
изложение линеарно-контрапунктические приемы формирования, послужило на пользу всему
произведению. Сонату эту надо считать образцом глазуновского камерного стиля...».
(Ю. Келдыш)
же Прокофьева грязь, либо менее чисто?
Стало быть, у того же Прокофьева грязь, либо менее чисто?
написал? лень читать. На самом деле Юрий Всеволодович многим по молодости интересовался,
вдруг как-то раз стал мне рассказывать какой такой замечательный Станчинский. Другое дело
- какие позиции он занимал и почему. РАПМ, дело такое.
На самом деле Юрий Всеволодович многим по молодости интересовался, вдруг как-то раз стал
мне рассказывать какой такой замечательный Станчинский. Другое дело - какие позиции он
занимал и почему. РАПМ, дело такое.
или так - душевная чистота
так - душевная чистота
знаю совсем. Чаще всего, за что-то так вот боялся, самое простое - за происхождение, не
вполне пролетарское.
Стало быть, у того же Прокофьева грязь, либо менее чисто?
только `непрограммное` и не связанное со словом. И так понятно, что Римский-Корсаков
известен сегодня преимущественно как автор опер, романсов и программной музыки, а не как
автор `чистых` симфоний или камерных ансамблей - хотя и это есть в его творчестве.