Произведение было написано для фестиваля Grank Opera Fest, прошедшего
в Ивано-Франковске в феврале 2010 года. Также звучало в Москве и
Киеве.
Автоаннотация: `Деревянные боги спустились с засохших пьедесталов, оставив их обуглившемуся свету. На белоснежных долинах мыслью обнаруживаются стеклянные горы, с мудро раскрывшими рты и запнувшимися на самом главном, сердитыми на свою пустоту расщелинами. Мглистый, с силой продиравшийся сквозь сжатые мышцы темноты свет замер трепещущим ожиданием: его готовности поникнуть в собственном беспамятстве мешает лишь близость рассвета. Тот уже теплится над тлеющими пьедесталами, готовый пожрать без остатка все ночные образы. Он ползёт по мостовой (той самой, которую мы топтали, причёсывая пальцами тёплую мякоть ладоней), над опустевшими стульями, сиротеющими отсутствием божеств, теми самыми, на которых, смеясь и мурлыкая, глотали маковые пирожные`
в Ивано-Франковске в феврале 2010 года. Также звучало в Москве и
Киеве.
Автоаннотация: `Деревянные боги спустились с засохших пьедесталов, оставив их
обуглившемуся свету. На белоснежных долинах мыслью обнаруживаются стеклянные горы, с мудро
раскрывшими рты и запнувшимися на самом главном, сердитыми на свою пустоту расщелинами.
Мглистый, с силой продиравшийся сквозь сжатые мышцы темноты свет замер трепещущим
ожиданием: его готовности поникнуть в собственном беспамятстве мешает лишь близость
рассвета. Тот уже теплится над тлеющими пьедесталами, готовый пожрать без остатка все
ночные образы. Он ползёт по мостовой (той самой, которую мы топтали, причёсывая пальцами
тёплую мякоть ладоней), над опустевшими стульями, сиротеющими отсутствием божеств, теми
самыми, на которых, смеясь и мурлыкая, глотали маковые пирожные`