1. Allegro vivace
2. Largo appassionato
3. Scherzo: Allegretto
4. Rondo: Grazioso
Посвящена Й.Гайдну
|
Скачать ноты 
1. Allegro vivace
2. Largo appassionato 3. Scherzo: Allegretto 4. Rondo: Grazioso Посвящена Й.Гайдну 
|
||
потом понимаешь, что только так и надо.
Митрофан по мне.
сперва вздрагиваешь от неожиданности, а потом понимаешь, что только так и надо.
Митрофан по мне.
всегда у него неожиданно в исполнении. Медленные части делает ещё медленнее, иногда почти
до состояния медитации, а быстрые играет ещё быстрее, иногда почти до состояния мазни.
Частенько какие-то ритмические сбои слышатся, аритмия прям. А с другой стороны, всё это и
делает Шнабеля большим музыкантом, играющим как ему хочется, а не как хотят от него
слушатели.
этого. Даже с оркестром его качает постоянно. Традиция что ли такая была?
правильно заметили, что всегда у него неожиданно в исполнении. Медленные части делает ещё
медленнее, иногда почти до состояния медитации, а быстрые играет ещё быстрее, иногда
почти до состояния мазни. Частенько какие-то ритмические сбои слышатся, аритмия прям. А с
другой стороны, всё это и делает Шнабеля большим музыкантом, играющим как ему хочется, а
не как хотят от него слушатели.
текст?
даёт играть как хочется.
хочется.
как Бог на душу положит, я давно увлекаюсь старыми записями пианистов и есть ощущение, что
ноты для них все лишь некий предлог, платформа, несущая конструкция, на которой они строят
уже свой музыкальный `дизайн`. После войны такая практика начала сходить на нет. Хотя,
как правило, нестандартные интерпретации по прежнему влекут к себе внимание.
хочется.
признать, что его отсебятина вся насквозь божественна до дна, но она есть.
довоенные, то пианисты играли как Бог на душу положит, я давно увлекаюсь старыми записями
пианистов и есть ощущение, что ноты для них все лишь некий предлог, платформа, несущая
конструкция, на которой они строят уже свой музыкальный `дизайн`. После войны такая
практика начала сходить на нет. Хотя, как правило, нестандартные интерпретации по прежнему
влекут к себе внимание.
`традиции`. Играли, кто как понимал, по понятиям.
И репертуара не было никакого. Играли одни анкоры.
`традиции`. Играли, кто как понимал, по понятиям.
И репертуара не было никакого. Играли одни анкоры.
а многие пианисты до начала 40-х г. так или иначе были непосредственными свидетелями того
пианистического кипения или угара, шедшего от Листа, который, как известно, и возвел на
высочайший пьедестал суперпианизм. Тем более многие даже были его учениками, и в основе
игры было не утонченность показать, точность к нотному тексту, а прежде всего бравурность
в игре, вулкан, этот суперпианизм продолжал кипеть. Ну а в послевоенное время уже эта
пианистическая лава начала затухать и откристаллизовываться, стали больше обращать
внимание не КАК, а ЧТО играют. В ноты стали чаще смотреть, на каждую чёрточку и лигу
больше обращать внимание. Да тут даже по репертуару понятно, что до войны, например, Баха
мало играли, или если играли, то одни сплошные обработки, типа Бузона. Не до него было,
все больше на листовские транскрипции налегали. А после войны, как видим, эти бравурные
транскрипции практически сошли на нет.