На фоне недавних разговоров о Скрябине и Софроницком, решил хорошенько послушать И.Жукова, много игравшего Скрябина, записавшего все его сонаты и пр. Начал сверху-вниз, с Десятой и… мало сказать, что разочарован. Удручен. Пианист, претендующий на положение «скрябиниста», не может быть просто чтецом текста, он должен быть полностью погружен в этот мир, особенно мир позднего Скрябина, поглощен им, а Игорь Михайлович все время с н а р у ж и. Порой вообще кажется, что это – первичный разбор или черновой прогон. Но – слушаю. Дошел до Шестой и, конечно же, сразу подумал о Рихтере, который – ЕДИНСТВЕННЫЙ! – почти 70 лет назад сыграл, раскрыл сонату так, как никто больше и не играл и, судя по всему, уже и не сыграет… (И еще всегда вспоминаю, в связи с этим, канадского физика Луиса Слотина, который во время экперимента с урановыми полушариями едва не вызвав цепную реакцию, успел развести урановые полушария голыми руками, но получил смертельный ожог… Вот в 6-й сонате Скрябина у Рихтера происходит нечто подобное. А Жуков… Больше слушать не захотелось).
И.Жукова, много игравшего Скрябина, записавшего все его сонаты и пр. Начал сверху-вниз, с
Десятой и… мало сказать, что разочарован. Удручен. Пианист, претендующий на положение
«скрябиниста», не может быть просто чтецом текста, он должен быть полностью погружен в
этот мир, особенно мир позднего Скрябина, поглощен им, а Игорь Михайлович все время с
н а р у ж и. Порой вообще кажется, что это – первичный разбор или черновой прогон. Но –
слушаю. Дошел до Шестой и, конечно же, сразу подумал о Рихтере, который – ЕДИНСТВЕННЫЙ!
– почти 70 лет назад сыграл, раскрыл сонату так, как никто больше и не играл и, судя по
всему, уже и не сыграет… (И еще всегда вспоминаю, в связи с этим, канадского физика
Луиса Слотина, который во время экперимента с урановыми полушариями едва не вызвав цепную
реакцию, успел развести урановые полушария голыми руками, но получил смертельный ожог… Вот
в 6-й сонате Скрябина у Рихтера происходит нечто подобное. А Жуков… Больше слушать не
захотелось).