1. У.Х. Оден (W.H. Auden, 1907-1973):
Clocks cannot tell our time of day
For what event to pray,
Because we have not time, because
We have not time until
We know what time we fill,
Why time...Читать дальше

1. У.Х. Оден (W.H. Auden, 1907-1973):
Clocks cannot tell our time of day
For what event to pray,
Because we have not time, because
We have not time until
We know what time we fill,
Why time is other then time was.

Nor can our question satisfy.
The answer in statue`s eye.
Only the living ask whose brow
May wear the Roman laurel now:
The dead say only how.

What happens to the living when they die?
Death is not understood by death:
nor you, nor I.

2. А.Э. Хаусман (A.E. Housman, 1859-1936):
When the bells justle in the tower
The hollow night amid,
Then on my tongue the taste is sour
Of all I ever did.

3. Франц Кафка (1883-1924):
Шестнадцатое января. На прошлой неделе было что-то вроде коллапса. Невозможность спать, невозможность бодрствовать, невозможность выносить жизнь, точнее последовательность жизни. Часы идут вразнобой. Внутренние мчатся в дьявольском или демоническом, или, во всяком случае, нечеловеческом темпе. Внешние идут, запинаясь, своим обычным порядком. Чего еще можно ждать, кроме разъединения двух различных миров, а они разъединяются или, по меньшей мере, между ними проходит ужасающая трещина. Одиночество, которое по большей части издавна навязывалось мне, и которого частично я искал сам (хотя разве и это второе не было принуждением?), теперь становится совершенно очевидным и доходит до крайности. К чему оно приведет? Оно может привести к безумию – это, кажется, вероятнее всего. Больше об этом ничего нельзя сказать. Погоня проходит сквозь меня и раздирает меня на части. Или же, чтобы уцелеть – хотя бы одной-единственной частью, – я должен отдаться погоне, пусть она несет меня. Тогда куда я попаду? Ведь погоня только образ – можно сказать и по-другому: атака на последний земной рубеж.

4. Фридрих Ницше (1844-1900):
О человек! Внимай!
Что говорит глубокая полночь?
«Я спал, я спал,
Я пробудился от глубокого сна.
Мир глубок,
И глубже, чем думал день.
Глубока его скорбь.
Радость – еще глубже скорби:
Боль говорит: «Погибай!»
Но всякая радость хочет вечности –
Хочет глубокой, глубокой вечности!»

Х Свернуть