1. В метро. Москва
Вот они, в нишах,
бухие, кривые,
В разнообразных чирьях, фингалах, гематомах
(- ничего, уже не больно!):
кто на корточках,
кто верхом на урне,
кто возлежит опершись, как...Читать дальше

1. В метро. Москва
Вот они, в нишах,
бухие, кривые,
В разнообразных чирьях, фингалах, гематомах
(- ничего, уже не больно!):
кто на корточках,
кто верхом на урне,
кто возлежит опершись, как грек на луврской вазе.
Надеются, что невидимы, что обойдется.
Ну, братья товарищи!
Как отпраздновали?
Удалось?
Нам тоже.

2. Безымянным оставшийся мученик
- Отречься? Это было бы смешно.
Но здесь они - и больше никого.
До наших даже слуха не дойдет,
исключено.
Темница так темница -
до окончанья мира.
Чтобы им моё терпенье сделалось уроком?
Что им урок - хотелось бы взглянуть!
Их ангелы, похоже, не разбудят,
не то что вот таких, иноязычных,
малютка-смерть среди орды смертей
в военной области.
Никто, увы,
исключено. Никто глазами сердца
мой путь не повторит. Там что решат?
от кораблекрушенья, эпидемий...

Вот напугали, тоже мне: никто.
Чего с них требовать. Они ни разу
не видели, как это небо близко,
но главное - как на больных детей
похоже... Верность? Нужно быть злодеем,
чтоб быть неверным. Уж скорей птенца
я растопчу или пинком в лицо
старуху-мать ударю - но тебя,
все руки протянувшие ко мне,
больные руки! Кто такое может.
Я не обижу, Господи. Никто.

Поступок - это шаг по вертикали.
Другого смысла и других последствий
в нём нет.
И разве ВАМ они нужны?

3. С нежностью и глубиной
С нежностью и глубиной -
ибо только нежность глубока,
только глубина обладает нежностью, -
в тысяче лиц я узнаю,
кто её видел, на кого поглядела
из каменных вещей, как из стеклянных
нежная глубина и глубокая нежность.

Так зажигайся,
теплый светильник запада,
фонарь, капкан мотыльков.
Поговори ещё
с нашим светом домашним,
солнце нежности и глубины,
солнце, покидающее землю,
первое, последнее солнце.

Х Свернуть