Концерт впечатляет и притягивает даже в единственно знакомой нам редакции Шерли, но есть более поздняя версия Эрдели, о которой Стивен Шварц (в моём корявом переводе) пишет:
`Барток оставил более десятка рукописных страниц этого произведения, а также очерки и заметки. Задача завершения концерта пала на Шерли, который (как Зюсмайер с Моцартом) имел преимущество за счёт консультаций с самим композитором. До недавнего времени эта версия была единственной.
К сожалению, Шерли, хотя и чудесный композитор в своем роде, не был Бартоком в нескольких смыслах. Главным является то, что в его собственном стиле не было ничего подобного Бартоку — он больше напоминал Кодая, своего учителя. В течение десятилетий завершенная работа Шерли редко убеждала меня. Он всегда брал выдающегося исполнителя, который поставит концерт на место, и даже потом считал его самым слабым зрелым произведением Бартока. Он, конечно, не похож на другие концерты. Впрочем, альтовых концертов так мало, – особенно крупных композиторов – что виртуозы, казалось, должны были исполнять его в любом случае.
Эрдели, видимо, чувствовал то же самое. В отличие от других альтистов, он сделал что-то: изучал ксерокопию оригинала, а также другие произведения Бартока и его замечания в письменном виде о своем видении произведения. И он не ошибся в своих усилиях, что, безусловно, превышает мои ожидания — впервые я чувствую присутствие здесь Бартока. Различия между Эрдели и Шерли очень быстро становятся очевидными. Тем не менее, они различаются в основном степенью фокусировки и реализации мира звуков Бартока.
Должен сказать, что редакция Эрдели больше соответствует моему пониманию музыки Бартока, чем версия Шерли. Звук Бартока наполнен болью, и сила выразительности проходит через вас. Даже в яркие моменты, краски настолько сильны, что бьют, как будто вынырнув из мрачной комнаты на солнечный свет. Контрасты очевидны — мрачность и задумчивость приводят к внезапным взрывам энергии — и приносят чувство непоколебимой уверенности в неизбежности этих беспощадных, неумолимых перемен. Редакция Шерли даёт нам нечто гораздо более сладкозвучное и легковесное, без резких контрастов.
Возможно придется подождать некоторое время, прежде чем эта версия вообще заменит Шерли. Версия запрещена в большинстве стран мира, за исключением Австралии и Новой Зеландии, поскольку только эти две страны не подписали продление авторских прав с 50 до 75 лет после смерти автора.`
более поздняя версия Эрдели, о которой Стивен Шварц (в моём корявом переводе) пишет:
`Барток оставил более десятка рукописных страниц этого произведения, а также очерки и
заметки. Задача завершения концерта пала на Шерли, который (как Зюсмайер с Моцартом) имел
преимущество за счёт консультаций с самим композитором. До недавнего времени эта версия
была единственной.
К сожалению, Шерли, хотя и чудесный композитор в своем роде, не был Бартоком в нескольких
смыслах. Главным является то, что в его собственном стиле не было ничего подобного Бартоку
— он больше напоминал Кодая, своего учителя. В течение десятилетий завершенная работа
Шерли редко убеждала меня. Он всегда брал выдающегося исполнителя, который поставит
концерт на место, и даже потом считал его самым слабым зрелым произведением Бартока. Он,
конечно, не похож на другие концерты. Впрочем, альтовых концертов так мало, – особенно
крупных композиторов – что виртуозы, казалось, должны были исполнять его в любом случае.
Эрдели, видимо, чувствовал то же самое. В отличие от других альтистов, он сделал что-то:
изучал ксерокопию оригинала, а также другие произведения Бартока и его замечания в
письменном виде о своем видении произведения. И он не ошибся в своих усилиях, что,
безусловно, превышает мои ожидания — впервые я чувствую присутствие здесь Бартока.
Различия между Эрдели и Шерли очень быстро становятся очевидными. Тем не менее, они
различаются в основном степенью фокусировки и реализации мира звуков Бартока.
Должен сказать, что редакция Эрдели больше соответствует моему пониманию музыки Бартока,
чем версия Шерли. Звук Бартока наполнен болью, и сила выразительности проходит через вас.
Даже в яркие моменты, краски настолько сильны, что бьют, как будто вынырнув из мрачной
комнаты на солнечный свет. Контрасты очевидны — мрачность и задумчивость приводят к
внезапным взрывам энергии — и приносят чувство непоколебимой уверенности в неизбежности
этих беспощадных, неумолимых перемен. Редакция Шерли даёт нам нечто гораздо более
сладкозвучное и легковесное, без резких контрастов.
Возможно придется подождать некоторое время, прежде чем эта версия вообще заменит Шерли.
Версия запрещена в большинстве стран мира, за исключением Австралии и Новой Зеландии,
поскольку только эти две страны не подписали продление авторских прав с 50 до 75 лет после
смерти автора.`