`Fis-Dur Op. 15 No. 2
В ноктюрне фа диез мажор – композитор как бы смотрит на самого себя со стороны. Не без иронии и юмора. Мы видим тут ленивого, кокетливого Шопена. Из некоторых интонаций можно догадаться, что он находится в горизонтальном положении, лежит, скажем, на диване. У Шопена явно хорошее настроение (редкость в его музыке), и он с удовольствием рисует себя музыкальными средствами. Рядом с ним – его собеседник или собеседница. В средней части пьесы фантазия (или разговор) уносится к берегам Гвадалквивира. Мы различаем ритмы фламенко, аккорды испанской гитары сменяются летящей мелодией, напоминающей испанскую сегедилью с ритмично отстукивающими басами, имитирующими испанские ударные.
Виртуозные пассажи в начале и сразу после окончания середины ноктюрна воспроизводят смех, вначале сдержанный, позже, после испанской части – неудержимый, жемчужно-переливчатый. Автор явно «шифрует» бытовую сцену из своей жизни. В коде Шопен гениально показывает «спуск на грешную землю», создается впечатление реального парения и приземления лирического героя на музыкальном «парашюте».`
Андрей Гаврилов
Чайник, Фира и Андрей: Эпизоды из жизни ненародного артиста.
В ноктюрне фа диез мажор – композитор как бы смотрит на самого себя со стороны. Не без
иронии и юмора. Мы видим тут ленивого, кокетливого Шопена. Из некоторых интонаций можно
догадаться, что он находится в горизонтальном положении, лежит, скажем, на диване. У
Шопена явно хорошее настроение (редкость в его музыке), и он с удовольствием рисует себя
музыкальными средствами. Рядом с ним – его собеседник или собеседница. В средней части
пьесы фантазия (или разговор) уносится к берегам Гвадалквивира. Мы различаем ритмы
фламенко, аккорды испанской гитары сменяются летящей мелодией, напоминающей испанскую
сегедилью с ритмично отстукивающими басами, имитирующими испанские ударные.
Виртуозные пассажи в начале и сразу после окончания середины ноктюрна воспроизводят
смех, вначале сдержанный, позже, после испанской части – неудержимый,
жемчужно-переливчатый. Автор явно «шифрует» бытовую сцену из своей жизни. В коде Шопен
гениально показывает «спуск на грешную землю», создается впечатление реального парения и
приземления лирического героя на музыкальном «парашюте».`
Андрей Гаврилов
Чайник, Фира и Андрей: Эпизоды из жизни ненародного артиста.