Киевские ведомости №264 (2778), Четверг, 28 Ноября 2002
Голос среди молчания
Александр МОСКАЛЕЦ
музыкальный критик
Музыкальный мир готовится отметить 100-летие Бориса Гмыри - одного из величайших вокалистов XX века. В Киев на юбилей обещали приехать оперные суперзвезды Николай Гяуров, Мирелла Френи, Евгений Нестеренко. Но до сих пор имя Гмыри у одних вызывает восторг, а у других...
Уютный квартал в Пассаже. По этим ступенькам в день своей смерти Борис Гмыря пешком поднялся на четвертый этаж. Сюда приходил после спектаклей, отсюда выезжал на гастроли за рубеж — уже тогда, когда из родного театра ему пришлось уйти. На пороге квартиры Гмыри меня встречает родственница певца, президент Фонда Бориса Гмыри Анна Васильевна Принц. В течение тридцати лет она, сначала совместно с супругой Бориса Романовича, а в последние годы самостоятельно, хранит все, что составляет наследие легендарного баса.
...Гмырю принудили оставить оперную сцену в расцвете творческих сил. Не все знают, как именно это произошло. В «Князе Игоре» он пел партию Владимира Галицкого. В 1958 году, после двадцати (!) лет выступлений в этой опере, Гмыря наконец почувствовал, что партия у него начинает получаться именно так, как он хочет. Однажды, придя после спектакля домой, он осторожно поделился собственными впечатлениями с супругой. Требовательный к себе, он крайне редко позволял себе сказать, что у него что-то получается. На этот раз и сценически, и вокально партия прошла как никогда успешно. И вот на следующий день, показавшись в театре, Гмыря услышал, что его трактовка была слишком самовольной и способствует... «растлению молодежи»! Борис Романович не выдержал — ведь оплевали выношенное годами — и подал заявление об уходе. Директор театра Гонтарь (зять Никиты Хрущева) уговаривал его остаться. Но с той поры Гмыря выступал в опере только как гастролер.
Даже вне киевского театра певец продолжал достигать фантастических результатов — его репертуар насчитывал около 600 камерных сочинений! Среди хранимых в квартире Гмыри записей есть неизданные, не выходившие даже на пластинках. Бесценная фонотека с записями Гмыри расположена в нише комнаты, служившей кабинетом певца. Прямо над ней, этажом выше, теперешние жильцы оборудовали новомодную ванную комнату. Стоит ли говорить, насколько небезопасно это соседство, особенно если вспомнить недавнее затопление филиала библиотеки им. Вернадского... И все-таки, несмотря на отсутствие официального статуса и штатного расписания, квартира-музей Гмыри живет и содержится в образцовом порядке. Письма, дневники, фотографии, фонотека и библиотека — все тщательно каталогизировано и систематизировано. А ведь квартира народного артиста СССР Михаила Гришко, жившего этажом ниже, продана...
Уже выпущено шесть компактов с записями Гмыри, подготовлено еще четыре — всего их может быть не менее пятидесяти. А если посчитать тиражи всех выпущенных пластинок Гмыри, то получится ошеломляющая цифра — их общий тираж превышает миллиард! Неплохой повод для регистрации рекорда в Книге Гиннесса. А пираты уже взяли на вооружение имя Гмыри и выпускают его записи. Еще при жизни Борис Романович попал в международный справочник «Who is who?», что само по себе было фактом абсолютно беспрецедентным.
* * *
Есть в его судьбе одна история, которая долгое время оставалась не до конца проясненной и доставила много боли как Гмыре, так и всем, кому он был дорог. Кое-кто поспешил окрестить певца едва ли не «фашистом». В начале войны, во время эвакуации из Харькова, люди, которым было поручено эвакуировать Гмырю, были слишком заняты отправкой собственной мебели. А певца, который в те дни был тяжело болен, завезли в помещение рентгеновского института. Не прошло и двух недель, как в город вступили немцы. Что было делать? Гмыря снова стал петь в театре. В тот роковой для себя сезон 1941—1942 годов он пел Сусанина, Тараса Бульбу, Коллена в «Богеме», Рокко в бетховенском «Фиделио». Немцы сразу поняли, что Гмыря — величайший мастер. Легенда о том, что Гмыря якобы пел для Гитлера — не более чем домысел. Зато правда то, что во время оккупации к нему был приставлен офицер СС, которому поручили о нем заботиться. В его распоряжении был автомобиль. Когда немцы отступали, певцу был предложен персональный самолет. По приказу Эриха Коха, в случае согласия Гмыри, певца должны были вывезти непременно. При худшем исходе существовал приказ вывезти даже его тело. Но сами оккупанты понимали, что без Украины Гмыря не проживет, хотя многие его прежние коллеги тогда охотно отбыли за рубеж...
Бескорыстие творческих порывов Гмыри можно проиллюстрировать на сотнях примеров. В свое время у него возникла идея спеть «Моцарта и Сальери» Римского-Корсакова вместе с Козловским. Заодно он предложил, чтобы Козловский во время приезда в Киев выступил с капеллой бандуристов и спел украинскую программу, в которую вошли бы дуэты с Гмырей. Позвонив Козловскому, представители Госконцерта услышали, что за каждое из этих выступлений тенор желает получить по десять тысяч рублей. О таком гонораре не могло быть и речи. Тогда в «Моцарте и Сальери» вместо Козловского выступил Константин Огневой, а с капеллой бандуристов спел Петр Белинник. При этом постоянной концертной ставкой Гмыри оставалась сумма в 250 рублей. Зато теперь в Германии можно за круглую сумму приобрести компакт-диск с записью тогдашнего «Моцарта и Сальери».
В 1968 году в Монреале проходила международная выставка, и постоянный концертмейстер Гмыри Лев Острин приехал туда на гастроли вместе с Юрием Гуляевым. Когда они вышли на сцену, публика взорвалась шквалом аплодисментов и в течение нескольких минут скандировала: «Гмыря, Гмыря!» Так концертмейстер грелся в лучах славы солиста. А сам Гмыря тем временем оставался в Киеве. Потом оказалось, что ему трижды присылали приглашение, но он об этом так и не узнал.
Его творческая судьба не раз оказывалась в руках мнительных чинуш. Иногда бесконечные требования менять и перестраивать программу для зарубежных гастролей вконец изматывали певца, поскольку он заранее знал, что его, вероятнее всего, опять не выпустят. Он не раз получал приглашения перебраться на жительство в развитые капстраны. В Будапеште его атаковали импресарио ведущих театров мира (в том числе из Ла Скала, Метрополитен- и Гранд-Опера одновременно). «Товарищи», сопровождавшие певца в поездке, настолько испугались, что уже на следующий день Гмыря был отправлен в Киев. Но Борис Романович все равно не был похож на многих своих коллег. Незадолго до смерти ему предстояли гастроли в Японии. Неожиданно оказалось, что график гастролей, предложенный японцами, предполагает ежедневные сольные концерты в течение чуть ли не двух недель. Гмыря вежливо, но настойчиво объяснил, что может петь сольный концерт лишь раз в три дня. Иначе творчество превратится в суррогат, в «заробiтчанство». А ведь японцы спланировали так потому, что все соотечественники Гмыри обычно просили до предела насыщать их пребывание концертами. И хотя график был согласован заново, гастролям так и не суждено было состояться — Гмыря умер.
Он никогда не преподавал вокал, но многие считают его своим учителем. Об этом говорят и Гяуров, и Нестеренко, и Гюзелев, а также Иосиф Кобзон и Сергей Захаров, да и многие сегодняшние студенты нашей музыкальной академии. Вера Августовна Гмыря — доктор биологических наук, супруга певца — записывала его лекции по вокалу, прочитанные в Болгарии, Пекине, Киеве. Эти записи стали уникальным документом и доступны по сегодняшний день. Вообще же история их любви и трогательной преданности со временем могла бы стать материалом для пьесы — этот союз был не просто браком. Гмыря всегда признавался, что без Веры Августовны он не стал бы тем, кем был...
Он не стремился к общению с первыми лицами СССР. Зато они стремились к общению с ним. На дальней даче Сталина в Кунцеве хранится целая стопка пластинок Гмыри, каждая из которых помечена жирным красным плюсом. А на пластинке с записью песни «Гуде вiтер вельми в полi» стоит сразу пять плюсов. В 1951 году во время декады украинского искусства в Москве на документах о присуждении Гмыре звания народного артиста УССР Сталин собственноручно сделал исправление и вписал «народный артист СССР». Его очень любил и Хрущев. И из рук Брежнева певец принимал высшие государственные награды. Но впоследствии многое изменилось. По случаю 80-летия Бориса Романовича встал вопрос о создании музея в его квартире. Но нашлись противники, и, к сожалению, идея осталась на бумаге...
Поклонникам таланта Бориса Гмыри шесть лет пришлось ждать открытия мемориальной доски. А надгробный памятник Гмыре на Байковом кладбище появился только через десять лет после кончины певца.
victormain
(12.07.2020 06:46)
FylhtqFylhtq писал(а):
...
Поклонникам таланта Бориса Гмыри шесть лет пришлось ждать открытия мемориальной доски. А надгробный памятник Гмыре на Байковом кладбище появился только через десять лет после кончины певца.
Не знал, что Гмырю вновь разрешили на сайте.
Предыдущая страница его была давно удалена по требованию наследников.
Изменение ситуации - большая радость.
sir Grey
(12.07.2020 07:53)
FylhtqFylhtq писал(а):
Киевские ведомости №264 (2778), Четверг, 28 Ноября 2002
Голос среди молчания
Александр МОСКАЛЕЦ
музыкальный критик
Музыкальный мир готовится отметить 100-летие Бориса Гмыри - /.../
Спасибо за эту выписку.
Как все перемешано! Гитлер, Сталин, Брежнев, Козловский...
victormain
(12.07.2020 08:08)
sir Grey писал(а):
Спасибо за эту выписку.
Как все перемешано! Гитлер, Сталин, Брежнев, Козловский...
Был ещё и Шостакович: отказ петь премьеру 13-й Симфонии.
История загадочная.
Думаю, Гмыре просто не понравилась музыка.
Это и понятно.
Голос среди молчания
Александр МОСКАЛЕЦ
музыкальный критик
Музыкальный мир готовится отметить 100-летие Бориса Гмыри - одного из величайших
вокалистов XX века. В Киев на юбилей обещали приехать оперные суперзвезды Николай Гяуров,
Мирелла Френи, Евгений Нестеренко. Но до сих пор имя Гмыри у одних вызывает восторг, а у
других...
Уютный квартал в Пассаже. По этим ступенькам в день своей смерти Борис Гмыря пешком
поднялся на четвертый этаж. Сюда приходил после спектаклей, отсюда выезжал на гастроли за
рубеж — уже тогда, когда из родного театра ему пришлось уйти. На пороге квартиры Гмыри
меня встречает родственница певца, президент Фонда Бориса Гмыри Анна Васильевна Принц. В
течение тридцати лет она, сначала совместно с супругой Бориса Романовича, а в последние
годы самостоятельно, хранит все, что составляет наследие легендарного баса.
...Гмырю принудили оставить оперную сцену в расцвете творческих сил. Не все знают, как
именно это произошло. В «Князе Игоре» он пел партию Владимира Галицкого. В 1958 году,
после двадцати (!) лет выступлений в этой опере, Гмыря наконец почувствовал, что партия у
него начинает получаться именно так, как он хочет. Однажды, придя после спектакля домой,
он осторожно поделился собственными впечатлениями с супругой. Требовательный к себе, он
крайне редко позволял себе сказать, что у него что-то получается. На этот раз и
сценически, и вокально партия прошла как никогда успешно. И вот на следующий день,
показавшись в театре, Гмыря услышал, что его трактовка была слишком самовольной и
способствует... «растлению молодежи»! Борис Романович не выдержал — ведь оплевали
выношенное годами — и подал заявление об уходе. Директор театра Гонтарь (зять Никиты
Хрущева) уговаривал его остаться. Но с той поры Гмыря выступал в опере только как
гастролер.
Даже вне киевского театра певец продолжал достигать фантастических результатов — его
репертуар насчитывал около 600 камерных сочинений! Среди хранимых в квартире Гмыри записей
есть неизданные, не выходившие даже на пластинках. Бесценная фонотека с записями Гмыри
расположена в нише комнаты, служившей кабинетом певца. Прямо над ней, этажом выше,
теперешние жильцы оборудовали новомодную ванную комнату. Стоит ли говорить, насколько
небезопасно это соседство, особенно если вспомнить недавнее затопление филиала библиотеки
им. Вернадского... И все-таки, несмотря на отсутствие официального статуса и штатного
расписания, квартира-музей Гмыри живет и содержится в образцовом порядке. Письма,
дневники, фотографии, фонотека и библиотека — все тщательно каталогизировано и
систематизировано. А ведь квартира народного артиста СССР Михаила Гришко, жившего этажом
ниже, продана...
Уже выпущено шесть компактов с записями Гмыри, подготовлено еще четыре — всего их может
быть не менее пятидесяти. А если посчитать тиражи всех выпущенных пластинок Гмыри, то
получится ошеломляющая цифра — их общий тираж превышает миллиард! Неплохой повод для
регистрации рекорда в Книге Гиннесса. А пираты уже взяли на вооружение имя Гмыри и
выпускают его записи. Еще при жизни Борис Романович попал в международный справочник «Who
is who?», что само по себе было фактом абсолютно беспрецедентным.
* * *
Есть в его судьбе одна история, которая долгое время оставалась не до конца проясненной и
доставила много боли как Гмыре, так и всем, кому он был дорог. Кое-кто поспешил окрестить
певца едва ли не «фашистом». В начале войны, во время эвакуации из Харькова, люди, которым
было поручено эвакуировать Гмырю, были слишком заняты отправкой собственной мебели. А
певца, который в те дни был тяжело болен, завезли в помещение рентгеновского института. Не
прошло и двух недель, как в город вступили немцы. Что было делать? Гмыря снова стал петь в
театре. В тот роковой для себя сезон 1941—1942 годов он пел Сусанина, Тараса Бульбу,
Коллена в «Богеме», Рокко в бетховенском «Фиделио». Немцы сразу поняли, что Гмыря —
величайший мастер. Легенда о том, что Гмыря якобы пел для Гитлера — не более чем домысел.
Зато правда то, что во время оккупации к нему был приставлен офицер СС, которому поручили
о нем заботиться. В его распоряжении был автомобиль. Когда немцы отступали, певцу был
предложен персональный самолет. По приказу Эриха Коха, в случае согласия Гмыри, певца
должны были вывезти непременно. При худшем исходе существовал приказ вывезти даже его
тело. Но сами оккупанты понимали, что без Украины Гмыря не проживет, хотя многие его
прежние коллеги тогда охотно отбыли за рубеж...
Бескорыстие творческих порывов Гмыри можно проиллюстрировать на сотнях примеров. В свое
время у него возникла идея спеть «Моцарта и Сальери» Римского-Корсакова вместе с
Козловским. Заодно он предложил, чтобы Козловский во время приезда в Киев выступил с
капеллой бандуристов и спел украинскую программу, в которую вошли бы дуэты с Гмырей.
Позвонив Козловскому, представители Госконцерта услышали, что за каждое из этих
выступлений тенор желает получить по десять тысяч рублей. О таком гонораре не могло быть и
речи. Тогда в «Моцарте и Сальери» вместо Козловского выступил Константин Огневой, а с
капеллой бандуристов спел Петр Белинник. При этом постоянной концертной ставкой Гмыри
оставалась сумма в 250 рублей. Зато теперь в Германии можно за круглую сумму приобрести
компакт-диск с записью тогдашнего «Моцарта и Сальери».
В 1968 году в Монреале проходила международная выставка, и постоянный концертмейстер
Гмыри Лев Острин приехал туда на гастроли вместе с Юрием Гуляевым. Когда они вышли на
сцену, публика взорвалась шквалом аплодисментов и в течение нескольких минут скандировала:
«Гмыря, Гмыря!» Так концертмейстер грелся в лучах славы солиста. А сам Гмыря тем временем
оставался в Киеве. Потом оказалось, что ему трижды присылали приглашение, но он об этом
так и не узнал.
Его творческая судьба не раз оказывалась в руках мнительных чинуш. Иногда бесконечные
требования менять и перестраивать программу для зарубежных гастролей вконец изматывали
певца, поскольку он заранее знал, что его, вероятнее всего, опять не выпустят. Он не раз
получал приглашения перебраться на жительство в развитые капстраны. В Будапеште его
атаковали импресарио ведущих театров мира (в том числе из Ла Скала, Метрополитен- и
Гранд-Опера одновременно). «Товарищи», сопровождавшие певца в поездке, настолько
испугались, что уже на следующий день Гмыря был отправлен в Киев. Но Борис Романович все
равно не был похож на многих своих коллег. Незадолго до смерти ему предстояли гастроли в
Японии. Неожиданно оказалось, что график гастролей, предложенный японцами, предполагает
ежедневные сольные концерты в течение чуть ли не двух недель. Гмыря вежливо, но настойчиво
объяснил, что может петь сольный концерт лишь раз в три дня. Иначе творчество превратится
в суррогат, в «заробiтчанство». А ведь японцы спланировали так потому, что все
соотечественники Гмыри обычно просили до предела насыщать их пребывание концертами. И хотя
график был согласован заново, гастролям так и не суждено было состояться — Гмыря умер.
Он никогда не преподавал вокал, но многие считают его своим учителем. Об этом говорят и
Гяуров, и Нестеренко, и Гюзелев, а также Иосиф Кобзон и Сергей Захаров, да и многие
сегодняшние студенты нашей музыкальной академии. Вера Августовна Гмыря — доктор
биологических наук, супруга певца — записывала его лекции по вокалу, прочитанные в
Болгарии, Пекине, Киеве. Эти записи стали уникальным документом и доступны по сегодняшний
день. Вообще же история их любви и трогательной преданности со временем могла бы стать
материалом для пьесы — этот союз был не просто браком. Гмыря всегда признавался, что без
Веры Августовны он не стал бы тем, кем был...
Он не стремился к общению с первыми лицами СССР. Зато они стремились к общению с ним. На
дальней даче Сталина в Кунцеве хранится целая стопка пластинок Гмыри, каждая из которых
помечена жирным красным плюсом. А на пластинке с записью песни «Гуде вiтер вельми в полi»
стоит сразу пять плюсов. В 1951 году во время декады украинского искусства в Москве на
документах о присуждении Гмыре звания народного артиста УССР Сталин собственноручно сделал
исправление и вписал «народный артист СССР». Его очень любил и Хрущев. И из рук Брежнева
певец принимал высшие государственные награды. Но впоследствии многое изменилось. По
случаю 80-летия Бориса Романовича встал вопрос о создании музея в его квартире. Но нашлись
противники, и, к сожалению, идея осталась на бумаге...
Поклонникам таланта Бориса Гмыри шесть лет пришлось ждать открытия мемориальной доски. А
надгробный памятник Гмыре на Байковом кладбище появился только через десять лет после
кончины певца.
Поклонникам таланта Бориса Гмыри шесть лет пришлось ждать открытия мемориальной доски. А
надгробный памятник Гмыре на Байковом кладбище появился только через десять лет после
кончины певца.
Предыдущая страница его была давно удалена по требованию наследников.
Изменение ситуации - большая радость.
Ноября 2002
Голос среди молчания
Александр МОСКАЛЕЦ
музыкальный критик
Музыкальный мир готовится отметить 100-летие Бориса Гмыри - /.../
выписку.
Как все перемешано! Гитлер, Сталин, Брежнев, Козловский...
Как все перемешано! Гитлер, Сталин, Брежнев, Козловский...
отказ петь премьеру 13-й Симфонии.
История загадочная.
Думаю, Гмыре просто не понравилась музыка.
Это и понятно.