Вийом, Эммануэль: Сен-Санс Камиль, Опера `Самсон и Далила` (1877) op. 47(

Оригинальное название — `Samson et Dalila`

Опера в трех действиях Камиля Сен-Санса на либретто (по-французски) Фердинанда Лемера, основанное на Книге Судей.

Действующие лица:

ДАЛИЛА, жрица бога Дагона (меццо-сопрано)
САМСОН, предводитель иудеев (тенор)
ВЕРХОВНЫЙ ЖРЕЦ ДАГОНА (баритон)
АБЕМЕЛЕХ, газский сатрап (бас)
СТАРЫЙ ИУДЕЙ (бас)

Время действия: библейское.
Место действия: Газа.
Первое исполнение: Веймар (по-немецки), 2 декабря 1877 года.

Попросите любого любителя музыки наобум назвать сюжет, легший в основу наибольшего числа опер, и он, вероятно, назовет либо Фауста, либо Орфея, либо, вполне возможно, Ромео. У меня нет уверенности в том, каков должен быть правильный ответ, поскольку нет описаний сюжетов тех 28000 опер, которые хранятся в Национальной библиотеке в Париже, не говоря уж о тысячах тех, которые не попали во Францию. Но в самом начале такого списка, я уверен, был бы сюжет с Самсоном. Я обнаружил свидетельства об одиннадцати трактовках этого сюжета, существовавших до того, как к нему обратился Сен-Санс. Это не считая, конечно, генделевской интерпретации драмы Мильтона — произведения, написанного в жанре не оперы, а оратории. И отнюдь не все они принадлежат перу нынче забытых композиторов. Одна из них, например, творение Рамо, либреттистом которого в данном случае был не менее знаменитый человек — Вольтер. Другая принадлежит немцу Иоахиму Раффу. Довольно странно, что при том, что каждый из этих композиторов был не только именитым музыкантом, но также влиятельной персоной, ни одна из их самсоновских опер никогда не была поставлена.

У Сен-Санса тоже были некоторые проблемы, прежде чем он увидел исполнение своего творения в полном виде и прежде чем он смог услышать его в своей собственной стране. Его кузен Фердинанд Лемер вручил композитору либретто в 1869 году, и партитура уже значительно продвинулась, когда разразилась франко-прусская война. Она прервала работу над оперой на два года, после чего она пролежала еще два года на письменном столе композитора. Наконец произведение услышал Лист. Всегда с большим энтузиазмом помогавший молодым людям, этот аббат взял партитуру и организовал мировую премьеру оперы в Германии, в Веймаре. Она называлась «Самсон и Далила». Произошло это в 1877 году. Лишь спустя тринадцать лет она была поставлена на родине композитора в парижской «Гранд-опера» и с тех пор составляет основу репертуара этого театра, идя на его сцене один или два раза в месяц вот уже более столетия год за годом.

В англоговорящих странах она тоже медленно прокладывала себе путь. В Англии она подпадала под закон (а в Америке — предубеждение), направленный против изображения библейских персонажей на сцене. Вот почему в этих странах она была исполнена в виде оратории. В Англии она не ставилась как опера вплоть до 1909 года, а в Соединенных Штатах, несмотря на несколько отдельных представлений оперы еще в XIX веке, она вошла в постоянный репертуар «Метрополитен-опера» лишь в 1916 году. Тогда, с труппой, возглавлявшейся Карузо и Маценауэром, опера произвела такое сильное впечатление, что осталась в репертуаре на многие годы. Сегодня, однако, имеется интересное различие в стандартах постановки: публика требует — и получает — Далилу, которая тоже выглядит и поет как коварная женщина.

В 1947 году, когда опера Сен-Санса была временно снята с репертуара, в «Метрополитен» вместо нее была поставлена одноактная версия этого сюжета Бернарда Роджерса, озаглавленная «Воитель». В этой опере глаза Самсону выкалывают самым что ни на есть реалистическим образом — с помощью раскаленного железного прута, прямо на сцене по ходу действия. Руководству театра пришла в голову счастливая мысль дать этот спектакль в качестве приманки, вместе с другой одноактной оперой — «Гензель и Гретель» Хумпердинка — на субботнем утреннем представлении для малышей. Естественно, произведение бедного мистера Роджерса не имело успеха у родителей, которые привели своих чад отнюдь не на спектакль со столь устрашающим сюжетом, а на детскую оперу Хумпердинка. В результате опера Сен-Санса была восстановлена в репертуаре.

ДЕЙСТВИЕ I

В палестинском городе Газа израильтяне находятся в рабстве у филистимлян. Они собрались ранним утром на городской площади, здесь Самсон призывает их к активному сопротивлению. Иудеи, измученные издевательствами завоевателей, колеблются и сомневаются в успехе своего сопротивления, но в конце концов страстный призыв Самсона воодушевляет их. Их волнения вынуждают явиться сюда Абемелеха, сатрапа Газы, чтобы выяснить, что же здесь происходит. Его ядовитые насмешки и колкости, а также призыв оставить бога Иегову ради Дагона возбуждают у иудеев ненависть к нему. Самсон пробуждает в израильтянах столь сильное чувство негодования, что они восстают («Israel, burst your bonds» — «Израильтяне, разорвите свои оковы»). Абемелех нападает на них; Самсон выбивает у него меч и убивает его. Филистимляне в панике бегут; Самсон во главе иудеев преследует их.

Двери храма бога Дагона открыты. Из них выходит верховный жрец со своей свитой. В патетических тонах он шлет проклятье Самсону. Однако ему не удается вернуть филистимлянам уверенность в себе после того ужаса, который они недавно пережили. И когда возвращаются израильтяне, верховный жрец и все его окружение предпочитают удалиться.

Настал час великого триумфа Самсона. Именно в этот момент обольстительная жрица Далила выступает вперед из храма Дагона вместе с хором своих, столь же пленительных юных прислужниц. Они приветствуют торжествующего героя, украшая его гирляндами, обольщают его песнями и танцами. Далила шепчет ему, что он уже царит в ее сердце, и поет обольстительную арию о весне («Printemps qui commence» — «Весна начинается»). Один из иудейских старейшин предостерегает Самсона, но молодой герой, который уже имеет репутацию человека, подверженного чарам женской красоты, совершенно покорен Далилой.

ДЕЙСТВИЕ II

На долину Сорек опускается ночь. Приближается гроза. Короткое вступление ко второму действию создает впечатление, как это может сделать музыка, — что ночь будет прекрасна. Далила, одетая настолько обольстительно, насколько позволяют это нормы приличия в большой опере, ожидает в роскошном восточном саду своего возлюбленного. Она ненавидит его как врага своего народа и в полной энергии и силы арии («Amour! viens aider та faiblesse!» — «Любовь! Приди помочь, моя слабость!») молит бога любви помочь ей лишить его силы.

Верховный жрец приходит, чтобы сказать ей, что дела идут все хуже и хуже, поскольку иудеи, некогда рабы, теперь восстали против своих прежних хозяев. Зная хорошо тщеславие красавиц, он специально сообщает, что Самсон хвастался тем, что ей не удастся подчинить его себе. Но Далила и так вполне ненавидит Самсона и без этого подстрекательства. И позже, когда верховный жрец обещает щедро одарить ее, если ей удастся разведать секрет его силы, она говорит ему, что никакого вознаграждения не нужно. Она уже трижды пыталась выведать эту тайну — и все три раза терпела неудачу. Но на сей раз она клянется, что добьется успеха. Самсон, она уверена, раб любовной страсти, и теперь оба — Далила и верховный жрец — поют триумфальный дуэт по поводу их грядущей победы, в которой они не сомневаются.

Разражается ужасная буря. Верховный жрец удаляется, а Далила с нетерпением ожидает Самсона. Когда он в конце концов появляется из мрака ночи, он шепчет себе, что желает лишь одного — освободиться от чар Далилы. Он пришел проститься с нею, так как должен служить своему народу. Он не обращает внимания на ее решимость удержать его и на ее женские хитрости, которые содержат не только любовные утехи, но также сентиментальные воспоминания о наслаждениях в прошлом, гнев и слезы. Видя, что он смягчается, она поет знаменитую арию «Mon coeur s`ouvre a ta voix». В концертном исполнении она гораздо меньше впечатляет, чем в опере, поскольку в концерте, где нет сценического партнера, нельзя столь выразительно передать любовные излияния Самсона Далиле в конце каждого куплета.

Далила снова спрашивает, в чем секрет его огромной силы, но Самсон снова отказывается раскрыть его. Но когда Далила в конце концов отталкивает его, называет его трусом и выталкивает из дома, Самсон совсем теряет рассудок. В раскатах бушующей бури он в отчаянии простирает руки к небу и медленно следует за Далилой в ее дом. Из библейской истории все знают, что произошло в доме с Самсоном и его волосами. За сценой слышен удар грома. В блеске молнии видны фигуры филистимлянских воинов, тихо окружающих дом Далилы. Неожиданно она появляется в окне и призывает на помощь. Слышен вопль Самсона: он кричит, что его предали. В дом врываются воины, чтобы схватить его.

ДЕЙСТВИЕ III

Сцена 1. Потеряв своего могущественного вождя, иудеи скорбят, и их хор — в темнице за сценой — горько жалуется на то, что Самсон предал бога их отцов. На сцене ослепленный Самсон вращает мельничный жернов, к которому его привязали его истязатели на тюремном дворе. В агонии отчаяния он взывает к Иегове, чтобы тот принял его жизнь — лишь бы вернуть любовь и доверие соотечественников. Неумолимо и безжалостно хор за сценой продолжает осуждать его. В конце концов тюремщики уводят его.

Сцена 2. В храме Дагона перед огромной статуей их бога филистимляне празднуют победу. Танцующие девушки поют победный хор, который — в первом действии — они пели Самсону. Балет исполняет «Вакханалию».

Когда маленький мальчик проводит здесь ослепленного Самсона, все провожают его презрительным смехом. Далила, с бокалом вина, подходит к Самсону и, издеваясь над ним, напоминает ему о минутах, которые он провел в ее объятиях. Верховный жрец с утонченной издевкой обещает обратится в иудея, если Иегова столь могуществен, чтобы вернуть Самсону зрение. Самсон, устремив свой невидящий взор к небу, молит Господа отомстить за такую ужасающую нечестивость.

Но вот начинается самая важная часть церемонии жертвоприношения. На алтаре вспыхивает священный огонь, и — в качестве кульминации — Самсон должен пасть на колени перед Дагоном. Под звуки триумфального пения филистимлян маленький мальчик ведет Самсона между двух огромных колонн, где он должен совершить почтительный поклон. Очень спокойно наш огромных размеров герой говорит мальчику, чтобы он покинул храм. Тем временем хвалы, обращенные к Дагону, становятся все громче и громче. Наконец Самсон обхватывает две колонны, возносит молитву, чтобы в последний раз продемонстрировать свою силу, и с устрашающим воплем сдвигает колонны с места. Филистимляне в ужасе впадают в панику и пытаются выбежать из храма. Но слишком поздно: весь храм рушится, погребая под своими обломками всех, включая Самсона и Далилу.

Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)

Х Свернуть