Пользователь: piano_player

         
   
Информация о пользователе piano_player (не в сети )




   
   


Тема:4 сказки для фортепиано (1916-17)
(23.09.2014 10:28)
Dodo писал(а):
Подзаголовок сказки отсылает
скорее не к Гумилеву (очень уж разные тональности у Николая
Степановича и Николая Карловича), а к кукольной сказочной пьесе
`Волшебная скрипка` (Zaubergeige) Франца фон Поччи (1807-1876)-
композитора, художника, поэта, классика немецкой литературы для детей,
автора многочисленных пьес для кукольного театра, прекрасно известных
немецкоязычным детям в последней четверти 19в. Отсюда и уникальная
авторская ремарка automatico и т.д. и т.п. Кстати, к сюжету
Zaubergeige Ф.Поччи обращались еще Вернер Эгк и П.Хиндемит
Очень
интересная версия, спасибо!
Но тут, конечно, трудно сказать, кто ближе `по тональности` к Метнеру
- Гумилев или Поччи. Иногда Метнер писал сочинения, связанные с теми
авторами, которые ну совсем не близки его мировоззрению. Ну, например,
Андрей Белый, он хоть и был `яростным другом` и коллегой Эмилия
Метнера, но по своим взглядам на искусство был весьма далек от
Николая, и чем позднее, тем дальше. И тем не менее - `Золотому блеску
верил` соседствует с `Зимним вечером` Пушкина совершенно спокойно.
А Вы не могли бы найти в сети текст этой самой сказки Поччи? Или это
невозможно? Я прочел краткое содержание оперы Эгка - если честно, не
очень похоже на `содержание` сказки Метнера. Мрачный Гумилев гораздо
ближе, по-моему, драматически-лирической сказке в данном случае.
Еще косвенным аргументом в пользу Гумилева служит `литературность`
остальных сказок в опусе: Тютчев, Пушкин. Причем литературность
русская... В которую не помещается только добрый, жалобный леший)))
    


Тема:4 сказки для фортепиано (1916-17)
(06.10.2013 19:52)
В мемуарной литературе есть сведения, что Метнер сначала не хотел
давать этой сказке подзаголовок, но потом все-таки надписал в
автографе эту строчку из Пушкина. Что довольно странно, на первый
взгляд - эта строчка буквально поётся на мелодию в первых тактах. Но
если почитать пушкинское стихотворение, то можно предположить, что
именно смущало в нём Метнера.

Жил на свете рыцарь бедный,
Молчаливый и простой,
С виду сумрачный и бледный,
Духом смелый и прямой.

Он имел одно виденье,
Непостижное уму,
И глубоко впечатленье
В сердце врезалось ему.

Путешествуя в Женеву,
На дороге у креста
Видел он Марию деву,
Матерь господа Христа.

С той поры, сгорев душою,
Он на женщин не смотрел,
И до гроба ни с одною
Молвить слова не хотел.

С той поры стальной решетки
Он с лица не подымал
И себе на шею четки
Вместо шарфа привязал.

Несть мольбы Отцу, ни Сыну,
Ни святому Духу ввек
Не случилось паладину,
Странный был он человек.

Проводил он целы ночи
Перед ликом пресвятой,
Устремив к ней скорбны очи,
Тихо слезы лья рекой.

Полон верой и любовью,
Верен набожной мечте,
Ave, Mater Dei кровью
Написал он на щите.

Между тем как паладины
Ввстречу трепетным врагам
По равнинам Палестины
Мчались, именуя дам,

«Lumen coelum, sancta Rosa!»—
Восклицал в восторге он,
И гнала его угроза
Мусульман со всех сторон.

Возвратясь в свой замок дальный,
Жил он строго заключен,
Всё безмолвный, всё печальный,
Без причастья умер он.

Между тем как он кончался,
Дух лукавый подоспел,
Душу рыцаря сбирался
Бес тащить уж в свой предел:

Он-де богу не молился,
Он не ведал-де поста,
Не путем-де волочился
Он за матушкой Христа.

Но пречистая, конечно,
Заступилась за него
И впустила в царство вечно
Паладина своего.

Метнеру, несомненно, была близка ФАБУЛА стихотворения, но его,
возможно, смущала общая иронично-гротесковая тональность опуса (не
случайно стихотворение не было напечатано при жизни Пущкина по
цензурным причинам). Отношение Метнера к Бедному рыцарю -
сочувствующее, искреннее - никак не вязалось со строками `не путем-де
волочился он за матушкой Христа`. Тем не менее стремление указать
исполнителю и слушателю на скрытую программу-тематику победило - ведь
недаром Метнера называют `верным рыцарем романтизма`. рыцарство,
благородное, нестяжающее, суровое и немножко забавно-устарелое - еще
один из `лейтмотивов` метнеровского творчества. Поэтому не будем
строги к немного хулиганскому Пушкину - как-никак, именно это
стихотворение вдохновило Метнера на создание этого маленького
шедевра...
    


Тема:4 сказки для фортепиано (1916-17)
(06.10.2013 19:17)
Одна из самых коротких метнеровских сказок, эта пьеса имеет эпиграф из
Ф. Тютчева: `Когда, что звали мы своим, навек от нас ушло...`. Это
стихотворение у Тютчева носит название `Успокоение` и является вольным
переводом из немецкого романтика Н. Ленау.

Фёдор Тютчев
Успокоение
(из Н. Ленау)

Когда, что звали мы своим,
Навек от нас ушло
И, как под камнем гробовым,
Нам станет тяжело, —

Пойдем и бросим беглый взгляд
Туда, по склону вод,
Куда стремглав струи спешат,
Куда поток несет.

Одна другой наперерыв
Спешат, бегут струи
На чей-то роковой призыв,
Им слышимый вдали...

За ними тщетно мы следим —
Им не вернуться вспять...
Но чем мы долее глядим,
Тем легче нам дышать...

И слезы брызнули из глаз —
И видим мы сквозь слез,
Как все, волнуясь и клубясь,
Быстрее понеслось...

Душа впадает в забытье,
И чувствует она,
Что вот уносит и ее
Всесильная волна.

15 августа 1858 г.

Интересно, что позднее, уже в Англии, Метнер напишет романс на эти
стихи, и он станет метнеровским последним сочинением, ор. 61 № 8.
Вообще же тема вечности Природы и временности человеческой жизни,
стремление одинокой души раствориться в Природе - все это является
`лейтмотивом` почти всех 15-ти метнеровских романсов на стихи Тютчева.
    


Тема:4 сказки для фортепиано (1916-17)
(06.10.2013 18:09)
Для того, чтобы лучше понять суть этого философски-насыщенного
сочинения, можно ознакомиться со стихотворением Николая Гумилёва, к
которому отсылает подзаголовок сказки (любимая Метнером очень-очень
скрытая программа). Сказка - это, конечно, не иллюстративное
повествование `о бешеных волках`, это, скорее, размышление на основную
тему стихотворения, тему, по сути, вечную...

Николай Гумилёв

Волшебная скрипка
(Валерию Брюсову)

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!

Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.

Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.

Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.

Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

2 декабря 1907 г.
    
   
         
Наши контакты