Посвящено баронессе Шарлотте де Ротшильд
https://en.wikipedia.org/wiki/Charlotte_de_Rothschild
|
Скачать ноты 
Посвящено баронессе Шарлотте де Ротшильд
https://en.wikipedia.org/wiki/Charlotte_de_Rothschild 
|
||
выкладывание того же произведения, записанного в другие годы. А ведь это интересно -
послушать Рихтера в разные периоды его деятельности. Мне кажется, что это 17/11/62 -
Венеция. Было бы неплохо, если бы Вы, тезка, откликнулись.
был выложен еще один вариант. Мне это понятно и близко по духу. Чувствуется «русская
школа». Дело даже не в школе, а в системе ценностей, во взгляде на искусство, в его
понимании. В исполнении нет ничего вычурного, позерского, демонстрации особенных
технических возможностей в угоду публике. При этом с техникой всё в порядке, но она не
заслоняет музыку. Не могу всё же сказать, что нашел свой идеал, т.е., как я представляю
себе эту музыку, каждый ее звук, но это мне, повторяю, близко. Так уж у меня получается,
что вольно или невольно сравниваю с тем, что в сознании «навек засело». Причем, получилось
так, что «засело» он еще до того, как услышал «своё» исполнение. В те далекие годы у нас
была любимая пластинка Рихтера - «гранд» с 1-ой и 2-ой балладами, потом появился «гигант»,
на котором, в частности, была и 3-я баллада. Записи 4-ой не было. Пластинку Оборина тогда
уже хорошо знал, исполнение мне нравилось, но я чувствовал - можно сыграть с другим
настроением, даже представлял себе, как конкретно. А я регулярно выписывал газету «Говорит
и показывает Москва», следил за программами теле и радио. Понятно, что не фильмы
отслеживал, а трансляции концертов Рихтера. И, наконец, все четыре баллады по радио!
Записал на магнитофон и чуть ли не каждый день в течение месяца «крутил» четвертую
балладу. В этом исполнении я услышал всё то, что наболело и что ранее слышал внутренним
слухом, и даже больше. Как бережно он играет тему, с какой чистотой и «всевозможной
простотой» (Пушкин). Какое следует далее развитие и как это логически стройно, правдиво, с
какой искренностью. Вот это и есть баллада – взволнованный и ненадуманный рассказ, в
котором и чистота чувств и высокая страсть. Такое свойственно красивой духовно личности -
Эвзебий и Флорестан в одной душе.
16/12/85 мне посчастливилось слушать выступление Святослава Теофиловича в ВТО на вечере
памяти актрисы С.В.Гиацинтовой. Сидел рядом с Ниной Львовной Дорлиак на краю сцены, за
кулисами, чуть дальше сидел Олег Каган. Нам было всё хорошо видно и слышно. Маэстро играл
сначала три этюда Шумана по каприсам Паганини, а потом 4-ю Балладу. Итак, перенесемся в то
время.
……………
Вскоре Олег привез Нину Львовну и Святослава Теофиловича. Я оказался в высокой компании в
артистической и снова смог увидеть Музыканта перед выступлением и после, не из зала, как
обычно. Нежданно-негаданно Олег серьезно испортил мне настроение. Дело в том, что нужно
было переворачивать ноты Рихтеру, а сам Олег приехал в старых джинсах, и ему на сцену
выходить неприлично. Выручить его (на самом деле - себя), отдав на время свой костюм, как
он двумя днями раньше выручил меня с бабочкой, тоже не получалось по банальной причине –
он бы в нем не поместился. Ноты я, разумеется, знал, когда-то даже учился несколько лет на
фортепиано, но переворачивать листики “Музыканту века” – увольте! Была все же надежда, что
придет дирижер из театра Вахтангова и выручит. Ждал его, как спасителя, и дождался! Все
вернулось на свои места, я снова почувствовал себя счастливым.
………………
Этюды отзвучали и, наконец, Баллада! Я хорошо знал его записи всех баллад Шопена, Вторую
и Третью слушал в концерте в 79-ом, но Четвертую “живьем” - было давней мечтой. И вот она
сбывается! Играя эту балладу, он представлялся мне титаном, бережно поднимающим нежный и
прекрасный цветок – так выпевалась ее изумительная тема. И какое богатое развитие
следовало далее, какая яркая и содержательная повесть, в которой все настоящее! Здесь не
было и намека на пустой внешний блеск, когда свет отражается от стекляшек, а не рождается
в глубинах благородных камней, не было ложного пафоса сродни тому, который в избытке у
актеров захудалого театра. Это действительно была Баллада, повествующая о благородстве,
высокой страсти, но духовной и целомудренной. И это был Шопен – глубокий и настоящий!
Исполнение было необыкновенно захватывающим, и музыка очаровала самого исполнителя. Он
смотрел куда-то поверх рояля, и вдруг несколько нот – не по тем клавишам! Нину Львовну и
меня как током пронзило! Я бросил взгляд на музыканта – он мужественно перенес эту
случайную оплошность. А на сцене бушевали страсти и потом это томительное ожидание перед
кодой… И вот она, кода, – мощный направленный поток, исполненная грандиозно и технически
совершенно. Грянули аплодисменты. Я выбежал с цветами. “Это мне?” – удивился Рихтер и
положил букет к портрету.
Вечер продолжался, а Святославу Теофиловичу нужно было отдохнуть. Мне, человеку далекому
от медицины, показалось, что его сердце плохо справляется с непомерной нагрузкой. Ведь
каждый раз такая отдача – физическая, эмоциональная, но по-другому он не мог, музыка
требовала “полной гибели, всерьез”! Взволнованные, мы с Олегом встречали его в
артистической.
- Как тяжело играть эту балладу, правда? – спросил он, но почему-то обращаясь больше ко
мне, чем к Олегу.
Я промычал нечто нечленораздельное, а что можно было ответить “Музыканту века”?!
- И вот как обидно – подумал: кажется, хорошо получается, и тут дррррр! Обидно!
Мы с Олегом начали наперебой говорить, что это ведь никак не повлияло на замысел, что все
равно получилось замечательно…
- А я ведь давно не играл эту балладу!
Святослав Теофилович уселся в кресле, а Олег начал торопить меня, ведь можно опоздать на
следующий концерт. Но я решил, что другого такого случая может и не быть, а так хочется
поблагодарить за это чудо.
- Святослав Теофилович, я хорошо знаю эту балладу в Вашем исполнении в записи, но сегодня
она потрясла с новой силой!
- Я рад, что Вам понравилось.
- Понравилась - это не то слово, она по-новому мне открылась!
Тень набежала на лицо Маэстро, но он спокойно ответил:
- Я рад, что Вам понравилось. Знаете, одним нравится, другим не нравится. Я рад, что Вам
- понравилось.
Разговор на эту тему надо было прекращать. Как же ему наскучили эти восторги, эти
вездесущие почитатели!