Оригинальное название — Don Giovanni.

Опера в двух действиях Вольфганга Амадея Моцарта на либретто (по-итальянски) Лоренцо Да Понте, частично основанное на «Каменном госте» — опере Джузеппе... Читать дальше

Оригинальное название — Don Giovanni.

Опера в двух действиях Вольфганга Амадея Моцарта на либретто (по-итальянски) Лоренцо Да Понте, частично основанное на «Каменном госте» — опере Джузеппе Гаццаниги на либретто Джованни Бертати. Имеется также еще довольно большое количество более ранних пьес о Дон-Жуане.

Действующие лица:

ДОН-ЖУАН, молодой аристократ (баритон)
ЛЕПОРЕЛЛО, его слуга (бас)
КОМАНДОР СЕВИЛЬИ (бас)
ДОННА АННА, его дочь (сопрано)
ДОН ОТТАВИО, ее жених (тенор)
ДОННА ЭЛЬВИРА, дама из Бургоса (сопрано)
ЦЕРЛИНА, крестьянка (сопрано)
МАЗЕТТО, ее жених (баритон)

Время действия: XVII век.
Место действия: Севилья и ее окрестности.
Первое исполнение: Прага, Национальный театр, 29 октября 1787 года.

«Дон-Жуан» — величайшая из когда-либо написанных опер. В подтверждение этого тезиса высказались по крайней мере три человека, имевших особое право на то, чтобы их мнение в этой области было услышано — Джоаккино Россини, Шарль Гуно и Рихард Вагнер. Бетховен, правда, отдавал предпочтение «Волшебной флейте», но это потому, что он считал сюжет «Дон-Жуана» аморальным.

Однако намерения как автора либретто, так и композитора были, по крайней мере с виду, абсолютно моральными. Теперешнее название оперы было не основным, а лишь подзаголовком. Первоначально она называлась «Il dissoluto punito, ossia Il Don Giovanni» («Наказанный распутник, или Дон-Жуан»). Как бы то ни было, оба — Моцарт и Да Понте первоначально классифицировали свое произведение как «dramma giocoso» (букв. — «веселая пьеса», то есть комическая опера). Два знаменитых анекдота, касающиеся подготовки оперы, ярко иллюстрируют тот факт, что работа над ней велась в живом и веселом расположении духа, а не с тяжеловесным философским настроем, как пытаются убедить нас некоторые немецкие музыковеды.

Первый из этих анекдотов рассказан в увлекательных и весьма откровенных мемуарах либреттиста Да Понте (мы ни в коем случае не имеем в виду, что он сам был повеса). Вспоминая те несколько недель, которые ушли у него на создание либретто для «Дон-Жуана» и, кстати, одновременно еще двух других, он писал:

«Я садился за мой письменный стол и оставался за ним двенадцать часов. Справа от меня была бутылка токайского, в центре чернильница, а слева портсигар с севильским табаком. В моем доме жила с матерью очаровательная шестнадцатилетняя девушка, которая помогала по хозяйству. (Как бы я хотел любить ее как дочь, но...). Она приходила ко мне в комнату всякий раз, когда я звонил в колокольчик, что, по правде сказать, я делал довольно часто, особенно когда мое вдохновение остывало. Она приносила мне то бисквит, то чашечку кофе или же ничего такого, а лишь свое прелестное личико, всегда живое, всегда улыбающееся, и делала именно то и именно так, что вдохновляло мою поэтическую фантазию и рождало блестящие идеи».

Другой анекдот касается выходки самого композитора на одной из репетиций оперы Моцарта не устроило то, как исполнительница партии Церлины отреагировала на предложение — как можно предположить, слишком откровенное, — которое сделал ей (на балу) Дон-Жуан. Композитор подошел к героине и сам сказал ей что-то эдакое, при этом шлепнув ее. В ответ он получил от нее пинок, на что удовлетворенно сказал, что такая реакция гораздо натуральнее и теперь ее игра ему нравится.

УВЕРТЮРА

Увертюра (говорят, что она была спешно оркестрована накануне премьеры) начинается торжественно музыкой, которая сопровождает роковое появление Каменного гостя в последней сцене оперы. Эти тридцать тактов написаны в миноре. Но когда они проходят, увертюра разражается солнечным мажором и теперь звучит необычайно живо, как и должна звучать увертюра к drama giocoso. Без какого бы то ни было перерыва увертюра сразу же приводит к первому действию.

ДЕЙСТВИЕ I

Сцена 1. Лепорелло, слуга Дон-Жуана (типичный персонаж низкой комедии), ожидает своего хозяина у дома севильской красавицы донны Анны, пока тот любезничает с нею. Лепорелло весьма комично сетует на свою судьбу. Вскоре появляется Дон-Жуан, преследуемый негодующей донной Анной. Очевидно, он переоделся доном Оттавио, женихом донны Анны. Донна Анна взывает о помощи, и на ее крик является ее отец, Командор Севильи, чтобы сразиться с вторгшимся в дом дочери наглецом. Дон-Жуан не хочет использовать преимущество своего более молодого возраста, но принужден обнажить шпагу. Поединок краток, и вот, старый господин убит. Дон-Жуан и его слуга быстро удаляются. Возвращается донна Анна, теперь с доном Оттавио. Стоя над телом убитого Командора, они торжественно клянутся отомстить убийце.

Сцена 2. На безлюдной дороге неподалеку от Севильи Дон-Жуан неожиданно встречает донну Эльвиру, даму, которую когда-то соблазнил в Бургосе, а потом бросил. Ему едва удается избавиться от нее, осыпающей его упреками («Ah, chi mi dice mai!»; «Ах, если б мне сказали»). Дон-Жуан оставляет ее Лепорелло, чтобы тот объяснил ей, как обстоят дела. Воистину очень странная услуга, которую этот парень оказывает даме: он демонстрирует донне Анне длинный список любовных побед, которые его хозяин одержал во многих местах — больше двух тысяч имен. Это знаменитая ария Лепорелло, известная как «Каталог всех красавиц» («Madamina, il catalogo e questo» — «Вот извольте! Этот список красавиц»). Эльвира уходит, тоже поклявшись отомстить.

Сцена 3. В следующей сцене Дон-Жуан пускается в авантюру, которой суждено стать последней в списке его гипотетических побед. Он и Лепорелло оказываются на деревенском празднестве, где отмечается свадьба молоденькой Церлины и толстяка Мазетто. Дон-Жуан сражен красотой прелестной девушки и в очень красивом дуэте («La ci darem la mano» — «Ручку, Церлина, дай мне») приглашает ее в свой замок. Но тут путь им преграждает донна Эльвира, которая предупреждает Церлину об опасности и уводит с собой («Ah, fuggi il tradito» — «Беги, беги скорей»). Вслед за донной Эльвирой является донна Анна с доном Оттавио. Последние двое знают Дон-Жуана лишь мельком и еще не подозревают, что именно он и есть убийца отца донны Анны.

Но его голос звучит странно знакомо для донны Анны, и она сообщает Оттавио, что это, может быть, как раз тот, кого они разыскивают. Оттавио, оставшись один, поет чудесную арию «Dalla sua pace» («Мир и покой твой я охраняю»), в которой клянется сделать все, лишь бы покой был в душе его любимой Анны. В заключение этой сцены (хотя это окончание иногда исполняется как самостоятельная сцена) Лепорелло сначала повторяет упреки Дон-Жуану по поводу своей службы, грозя уйти от него, но затем приободряется, когда Дон-Жуан хвалит его за то, что ему удалось сделать. Лепорелло, по-видимому, смог успокоить ревнивого Мазетто, накормить и напоить большинство из крестьян, выставить за ворота донну Эльвиру, которая настраивала против Дон-Жуана свою новую protege, Церлину. Дон-Жуан так доволен, что разражается одной из самых искрящихся арий — так называемой «Арией с шампанским», — в которой предвкушает свои новые любовные победы на предстоящем празднестве.

Сцена 4. В саду замка Дон-Жуана Церлина пытается умиротворить своего жениха, разгневанного ухаживаниями за ней Дон-Жуана. Ей удается это сделать в очаровательной арии «Batti, batti» («Ну прибей меня, Мазетто»). Это не останавливает злодея — Дон-Жуана — от попыток уговорить девушку, но на время его домогательства пресекает Мазетто. Вскоре мы слышим доносящиеся из замка звуки знаменитого менуэта. Лепорелло, стоя на балконе, видит, как к замку приближаются фигуры в масках, и любезно приглашает их принять участие в вечеринке. Но прежде чем войти, они поют торжественный и необычайно красивый терцет («Protegga, il giusto cielo» — «Не дай ему, о небо, от нас теперь уйти»). За масками скрываются донна Эльвира, донна Анна и дон Оттавио. Они взывают к небесам, дабы они помогли им покарать злодея.

Сцена 5. На самом балу события развиваются очень весело. Три группы танцоров танцуют под звуки трех оркестров, играющих одновременно в трех разных ритмах! Пока Лепорелло отвлекает Мазетто, приставая к нему, чтобы он потанцевал с ним, Дон-Жуан пытается увлечь Церлину в отдаленную комнату. Она кричит и зовет на помощь, убегает от него, и вот неожиданно его обступают с угрозами одновременно все его враги. Однако Дон-Жуан не из пугливых. Он выхватывает свою шпагу, и в волнующем финале этого действия с ее помощью ему удается скрыться от преследователей.

ДЕЙСТВИЕ II

Сцена 1. В первой сцене второго действия мы застаем Дон-Жуана за его прежними проделками. Он уговаривает своего упирающегося слугу Лепорелло поменяться с ним шляпой и плащом, чтобы он успешнее мог поволочиться за служанкой донны Эльвиры. Но в этот момент на балконе появляется сама донна Эльвира, желающая услышать серенаду себе. Когда же она спускается, ее увлекает Лепорелло, в свою очередь переодевшийся Дон-Жуаном. Теперь Дон-Жуан — в костюме своего слуги — поет серенаду «Deh, vieni alla finestra» («О, выйди поскорее»), аккомпанируя себе на мандолине. Его, однако, прерывает Мазетто, пришедший сюда с товарищами, чтобы поколотить распутника. В темноте они приняли переодетого Дон-Жуана за Лепорелло, и Дон-Жуану удается отослать помощников Мазетто на площадь, чтобы там искать якобы настоящего Дон-Жуана. Сам он тем временем дает тумаков бедному Мазетто. Сцена завершается появлением Церлины, которая находит своего жениха поверженным на землю, и тут она поет арию «Vedrai carino» («Видишь, миленький»; в клавире: «Средство я знаю». — А.М.). Ее любящее сердце, говорит она, залечит его раны.

Сцена 2. В саду дома, где живет Командор, прохаживаются Лепорелло и донна Эльвира, все еще считающая, что это Дон-Жуан. Б сад также заходят донна Анна и дон Оттавио, а потом Церлина и Мазетто. Лепорелло, видя, к чему все идет, чтобы спастись от врагов своего хозяина, снимает с себя облачение Дон-Жуана, и ему удается улизнуть. Теперь Оттавио уверен, что именно Дон-Жуан убил Командора (хотя его аргументы в пользу этого решения весьма туманны), и он намерен предать Дон-Жуана суду. Прежде всего он заявляет о себе в одной из самых чудесных — и наиболее сложной — из когда-либо написанных теноровых арий — «Il mio tesoro («К милой невесте скромной теперь поспешить»).

(Далее следует комедийная сцена, почти всегда опускаемая в современных постановках оперы, в которой Церлине удается схватить Лепорелло, протащить по всей сцене и привязать к креслу; она даже угрожает ему бритвой. Но Лепорелло и на сей раз удается ускользнуть. Затем следует чудесная ария донны Эльвиры «Mi tradi quel’alma ingrata» («Мне изменяешь ты, душа неблагодарная»; в клавире: «Он принес одно лишь несчастье». — А.М.), которая все же исполняется в современных постановках обычно) перед самым закрытием занавеса.)

Сцена 3. В два часа ночи Дон-Жуан и Лепорелло встречаются на церковном кладбище перед конной статуей Командора. Добродушно рассказывает Дон-Жуан о своем последнем похождении (в костюме Лепорелло): он повстречал хорошенькую женщину, которая ласково отнеслась к нему («Я догадался, что с нею верно знаком ты», — говорит Дон-Жуан). Выясняется, что это жена Лепорелло. Дон-Жуан весело смеется. Но разговор Дон-Жуана со слугой прерывает призрачный голос, произносящий: «Смеяться кончишь ты этой же ночью». Это говорит статуя. И Лепорелло, дрожа от страха, читает на ее постаменте: «Безбожному убийце я и в могиле расплату приготовлю». Вся бравада Дон-Жуана улетучивается. Он приказывает слуге пригласить статую на ужин. Дважды звучит приглашение, и дважды каменная фигура принимает его — один раз дает согласие кивком головы, второй раз — произнося «Si» («Да»). Придя в себя, Дон-Жуан как бы между прочим говорит: «Со мной он снова дружен, придет ко мне на ужин».

Сцена 4 очень короткая. Дон Оттавио пытается убедить донну Анну, что Дон-Жуана уже скоро постигнет наказание и ей следует принять его — дона Оттавио — предложение выйти за него замуж. Ее ответом является ария «Non mi dir bell’ idol mio» («Нет, жестокой, милый друг мой, ты меня не называй»). С необыкновенной нежностью она говорит ему, что она действительно любит его, но ее скорбь об отце еще так сильна, что она не может думать о браке.

Сцена 5. Последняя страшная сцена начинается очень весело. Дон-Жуан пирует в своей роскошной столовой; домашний оркестр играет для него разные популярные мелодии , которые Лепорелло узнает и называет (этот сюжетный штрих — вставка в либретто самого Моцарта. — А.М.). Одна из них — «Non piu andrai» («Мальчик резвый») из «Свадьбы Фигаро». Эта мелодия была необычайно популярна в Праге в 1787 году.

Донна Эльвира вносит первую серьезную ноту, когда обращается к Дон-Жуану с мольбой и заклинанием, чтобы он изменил свой образ жизни. Но он легкомысленно парирует ее просьбы. Неожиданно раздается торжественный стук в дверь. Донна Эльвира устремляется к двери, но сразу же возвращается с криком ужаса. Несмотря на приказ хозяина, Лепорелло — отказывается открыть дверь. Тогда Дон-Жуан делает это сам их находит в дверях статую, явившуюся на ужин. И когда уже на приветствие Командора Дон-Жуан протягивает ему руку, тот сжимает ее с требованием, чтобы он покаялся. Дон-Жуан отказывается изменить свою жизнь, и в этот момент пол зала разверзается и весь дворец исчезает в адском пламени.

Но опера на самом деле завершается на более приятной ноте. Дон-Жуан умер, и предполагается, что он попал в ад. Все же остальные персонажи извлекли из этой истории каждый свой урок. И вот они рассказывают нам о своих будущих планах. Это и есть очень мелодичный финал оперы. Анна обещает Оттавио через год выйти за него замуж (пока она должна соблюдать траур); свадьба Церлины и Мазетто состоится гораздо раньше; Эльвира уйдет в монастырь; что касается Лепорелло, то он подыщет себе получше хозяина. Чопорные немецкие оперные режиссеры, все еще интерпретирующие «Дон-Жуана» как глубокомысленный философский трактат, часто выпускают эту концовку как слишком, на их взгляд, легкую. Вот уж воистину высокомерный критицизм по отношению к необычайному таланту Моцарта-драматурга!

(Вопрос с последней сценой оперы — scena ultima — решается не так просто. Традиционное мнение таково: в пражской премьере оперы (1787) заключительная сцена исполнялась, тогда как из первой венской постановки (1788) она была изъята. Однако и по поводу пражской постановки были высказаны сомнения. Один из аргументов тот, что в Праге роли Командора и Мазетто исполнял один и тот же певец, и он не мог успеть переодеться из Командора в сцене смерти Дон-Жуана в Мазетто в заключительной сцене оперы, следовательно, пришлось бы вводить замену, что представляется невероятным. Однако исполнялась или не исполнялась эта сцена в первых постановках оперы — вопрос, быть может, даже не столь важный. Фактом остается то, что она была сочинена либреттистом и композитором. Что касается изменений, то для венской постановки они были сделаны и в других частях оперы. Важный вывод из всей этой, длящейся вот уже два столетия дискуссии сформулирован в предисловии к публикации партитуры «Дон-Жуана» в академическом издании Полного собрания сочинений Моцарта: «Строго говоря, лишь одна-единственная редакция „Дон-Жуана“ безусловно может претендовать на аутентичность: это опера в том виде, как она сочинена для Праги и с беспримерным успехом исполнена там 29 октября 1787 года. Одновременно это единственная редакция, которую можно точно определить. Ибо так называемая „венская редакция“ по всему тому, что можно заключить из известных до сих пор материалов, меньше всего может быть признана однозначной; напротив, до самого последнего представления, состоявшегося в Вене при жизни Моцарта (15 декабря 1788 года), она сохраняет характер непостоянный, экспериментальный, не окончательный» (Mozart W.A. Neue Ausgabe samtlicher Werke, 11/5/17), 5.ХI ff. — А.М.)

Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)

Х Свернуть