Пользователь: abyrvalg

         
   
Информация о пользователе abyrvalg (не в сети )




   
   


Тема:Gesang der Jünglinge (Пение отроков), электронная музыка (1955-56)
(22.05.2014 17:43)
Ну это уже не музыка, а из разряда `сделай мне смешно`.
    


Тема:Симфония № 2
(21.05.2014 19:58)
Andrew_Popoff писал(а):
Пейко вполне в этот ряд
входит.
Иногда надоедают сравнения далеко не худших советских
(вот не люблю я это слово) композиторов с ДДШ и ССП. Ведь так и
хочется сказать, но кто-то ж должен быть на первом месте. Но это же не
значит, что всех остальных надо обязательно сравнивать с `первым
местом` по уровню и по качеству. Лучше сказать, что есть объективно
плохая музыка, как у Дзержинского, Мурадели и т.д. Но существует и
целая плеяда разнообразнейших, достойнейших авторов типа Гавриила
Попова, Носырева, Тищенко, Вайнберга, Эшпая, Б. Чайковского и
многих-многих других, у которых своя творческая судьба и свой
музыкальный язык. А то как не прочитаешь какой-нибудь коммент, - а,
ну, это не уровень ДДШ, а у этого что-то подозрительно музыка
напоминает ССП, значит так себе. У меня язык не поворачивается их
загонять во `вторые эшелоны` или в какие-то `вторые ряды`. Они сами по
себе. И Пейко сам по себе, хоть и не сотрясает умы слушателей.
А вот, например, к Губайдуллине у меня много вопросов по-поводу ее
значимости, больше похоже на дутую фигуру, чем на самом деле она
является.
    


Тема:Секстет ми-бемоль мажор для 2-х скрипок, 2-х альтов и 2-х виолончелей
(21.05.2014 19:03)
alexa_minsk писал(а):
скрипичные сонаты
хороши.
Беру на заметку.
    


Тема:Симфония № 2
(21.05.2014 17:39)
musikus писал(а):
- НЯМ - композитор неровный.
- Франка, и Форе, и Шоссона, и Д-Энди, и Шабрие, а позднее - Сати,
`Шестерку`, `Молодую Францию` и др. Никто из них не достает до
Дебюсси, но Дебюсси без них немыслим.
- Да, у него есть
неровности, вроде многочисленного повторения самого себя, растягивания
симфонического повествования сверх меры, не знаю, что там у него с
оркестровкой, но явно он особо не стремился поперчить и приукрасить
оркестровый звук, ну и так далее по мелочам. Но в то же время очень
индивидуальный почерк, хотя и своеобразный.
- Хорошие имена, между прочим, кроме, правда, Сати. Ну ,`шестерка` -
это было уже после Дебюсси, тем более сами помните какой был манифест
у Кокто, вдохновителя этой условной `кучки`, который отвергал всякую
муть вроде Дебюсси. У них совсем другая эстетика провозглашалась. И
раз уж пошла речь о постдебюссиский период, я не думаю, что Онеггер с
Пуленком чем-то уступали по уровню Дебюсси. И вообще, по-моему, их не
за чем сравнивать.
    


Тема:Балет `Пламя Парижа`
(21.05.2014 13:44)
Отрывок из статьи про балет Асафьева:
`Ещё в 1931 году сорокасемилетний Асафьев поделился с уезжавшим из
СССР в Париж Прокофьевым планами сочинения балета из эпохи Великой
французской революции. К
этому времени Н. Д. Волков (будущий либреттист «Золушки» Прокофьева)
и В. В. Дмитриев составили обширное либретто. Прокофьев только
радовался тому, что однокашник из
лядовского класса, отличавшийся там наилучшими оценками, после
стольких лет занятий историей и теорией музыки решил возвратиться к
сочинительству, и взялся горячо помогать ему в подборе музыкального
материала. Ручательством успешного завершения замысла были умение,
знания и ум Асафьева. Прокофьев по просьбе товарища разыскал в Париже
два тома историка французской революционной музыки
Констана-Виктора-Дезире Пьера (1855—1918) — собрание музыкальных
произведений Госсека, Керубини, Лезюра, Мегюля, Кателя и других,
озаглавленное «Musigue des fetes et ceremonies de la Revolution
frangaise» (Музыка празднеств и церемоний Французской революции;
Париж, 1899), — и заказал копиисту переписать все опубликованные там
танцы, и библиографический каталог «Les hymnes et chansons de la
Revolution: apergu general et catalogue avec notices» (Гимны и
песнопения революции: общий обзор и каталог с примечаниями; Париж,
1904). Прокофьев также обратился за помощью и советом к Лурье и
Сувчинскому, сохранившим об Асафьеве самые лучшие воспоминания по
Петрограду, и
Сувчинский пообещал подобрать относящиеся к революционному времени
записи танцев французских провинций. Одновременно Прокофьев
предостерегал Асафьева от
слишком уж больших ожиданий от пересылаемых ему из Парижа материалов:
«Я беседовал с несколькими французами и расспрашивал о том, куда же
девались все размашистые
танцы и песни, раздавшиеся на площадях во времена Французской
революции. На это мне объяснили, что, по всей вероятности, их и не
было; а если и мелькали отдельные случаи, то они не составляли
характерной черты эпохи, новые же слова прилаживались к музыке (по
существу чинной), имевшейся до Революции. До неё Париж был скован
влиянием Глюка и не мог сразу от неё отделаться. Оттого в огромном
томе Констана Пьера приведены исключительно гимны, а задористых песен
нет. Подобные песенки — явление последующих французских революций. В
ответ на мои расспросы французы даже посмеивались: `Ваши русские
друзья непременно хотят сделать первую Французскую по образу
последующих и по подобию своей собственной, потому
что они глядят на неё спереди назад; между тем французский рабочий
того времени должен был глядеть из прошлого в будущее и не мог сразу
отделаться от старых форм, к которым прилаживал старые слова; ведь и у
вас продолжают играть Мусоргского`». Музыку балета Асафьев писал в
течение первых пяти месяцев 1932 года (даты в клавире 1 января — 31
мая). Прокофьев стал трубить о новом музыкальном сочинении во
французской прессе — поместил в «Paris-Midi», в «Comoedia» и в «Petit
Marseillais» интервью, в которых упоминал о прошедшей в Ленинграде
премьере «Пламени Парижа» (так Асафьев решил назвать свой балет),
причём специально оговаривал, что видел первый его акт в Москве ещё до
ленинградской премьеры. Но Прокофьев не учёл одного — ум, знание и
умение не могут заменить собой таланта. А серьёзного композиторского
таланта у Асафьева не было. И каково же было разочарование нашего
героя, когда он наконец увидел «Пламя Парижа» на сцене целиком. Во
французских интервью
Прокофьев стремился быть максимально вежливым и просто отмечал, что
«Асафьев сделал своего рода монтаж из сочинений композиторов той
эпохи: Гретри, Мегюля, Глюка...»
Но товарищу он, как всегда прямолинейный, сказал очень обидные слова,
что-то вроде: «Во Франции твой балет не прошёл бы. Нельзя вставлять в
музыку цитаты в не переделанном виде». И хотя потом пытался
подсластить пилюлю письмами — такими, как посланное из Парижа 9
февраля 1935 года: «Вчера твоё `Пламя Парижа` хвалил Эррио
(французский политик умеренно левого направления, в 1934—1936 годах —
государственный министр, автор книги «Жизнь Бетховена» (1930). — И.
В.), говорил, что такая вещь могла бы быть интересна и в Париже», —
отношения испортились раз и навсегда.
    


Тема:Симфония № 2
(21.05.2014 13:12)
musikus писал(а):
- С какой степенью прямоты я
должен был бы отвечать? Есть авторы высокоталантливые, гении, а есть
так себе... Не на всех стоит тратить время (хотел написать `жизнь`).
- `Меня интересует...`. Я Вас понимаю, дружище. У Вас идет жадное
(в хорошем смысле) накопление музыкальных впечатлений. Поэтому
появляются такие вот пестрые, мягко говоря, списки: Метнер,
Мясковский, Караманов, Александр и Борис Чайковский, Губайдулина,
Караев. Или: Малер, Танеев, Россини. Кто-то из форумчан сказал: слушаю
первые ...надцать секунд, а потом продолжаю до конца или сразу
прекращаю. Что-то в этом методе есть. Однажды в юности слушал по радио
`Перед восходом солнца` Гауптмана. И там режиссер использовал 2-ю
симфонию Малера, которую я тогда не знал - то самое тревожное,
страшное тремоло, с которого симфония начинается. Я был потрясен с
первых секунд. А Пейко, нет, дружище, не потрясает.
- Есть такой
парадокс: чтобы утверждать, что что-то есть высокоталантливое, а что
есть так себе - неплохо бы и первых и вторых хорошо знать и в этом
уметь разбираться. Уверен, что для многих, к примеру, Мясковский -
есть композитор так себе, и не многим хватает сил слушать его дальше
нескольких минут из-за его, как обычно говорят, скучной музыки. Но те
из слушателей ,кто поработал над собой, проявил немалое усердие в
вслушивание его, скажем, симфонии, тот начинает менять свое отношение
к этому автору. И еще мне кажется, что заведомо ограничивать себя
только гениальными и высокоталантливыми (но опять же какую цель себе
ставит слушатель), можно так и не узнать за всю жизнь, а в чем их,
собственно, гениальность? Без сопоставления их с менее значительными
композиторами и без понимания кто на что и как влиял - полной картины
вряд ли будет. А потом у каждого из композиторов `второго эшелона` и
свои есть маленькие, но шедевры и не всегда хочется погружаться в
вулканическую музыку того же Малера или слушать сверхэмоционального
Чайковского, хочется иногда и вкусить непритязательную, без особых
треволнений и озарений, музыку того же Пейко или Римского-Корсакова.
Во многих композиторах `второго эшелона` есть своя красота, но это
красота не ошеломительного характера, не яркая, не планетарного
масштаба, не сверх яркой индивидуальности, а местечковая,
провинциальная, как какой-нибудь небольшой уютный российский городок
со своими архаичными жителями.
    
   
         
Наши контакты